Уфолог. Владимир Царицын

      Леокадия Альбертовна жестом остановила Макса, едва его широкоплечая фигура возникла в проёме входной двери.

      – У Анатолия Сергеевича посетитель, – сухо сказала она.

      Макс посмотрел на часы: девять двадцать девять, он пришёл на минуту раньше. Макс раскрыл объятия и двинулся на Леокадию Альбертовну, имитируя крайнюю степень сексуального порыва, но наткнулся на выставленные вперёд ладони.

      – Простите, дорогая Леокадия Альбертовна, что я вот так, по-простому, без цветов, – произнёс он извиняющимся тоном. – Поиздержался в командировке.

      – Сядь, Хабаров, не мельтеши перед глазами, – предложила гостеприимная Леокадия, указывая на стулья, выстроенные в ряд напротив кабинета шефа. – У меня сегодня голова побаливает с самого утра. Мигрень.

      Макс бухнулся на стул.

      – Что-то тебя долго не было видно, – сказала Леокадия.

      – Да дела всё, – посетовал Макс. – То фуршет, то презентация. А кто у Карачуна?

      Леокадия пожала круглыми сдобными плечами:

      – Мужчина. Серьёзный такой.

      Зазвонил внутренний. Леокадия нажала кнопку громкой связи.

      – Хабаров где? – Карачун был конкретен, как всегда.

      – Здесь, в приёмной.

      – Пусть зайдёт.

      Макс подмигнул секретарше и вошёл в Карачаевский кабинет.

      В кабинете витал лёгкий ненавязчивый запах дорогого парфюма и хорошего табака. Посетителю полковника Карачаева было на вид лет тридцать пять – тридцать шесть, но его коротко стриженые, уложенные в красивую причёску волосы были совершенно седыми. Или мужчина был альбиносом. Он сидел спиной к двери, и, когда Макс вошёл, повернулся и посмотрел на Макса так, как смотрят профессионалы – внимательно и оценивающе быстро зафиксировав облик в памяти.

      Макс ответил аналогичным взглядом и так же профессионально запомнил черты незнакомца: серые глаза, высокий лоб, прямой аристократический нос, лёгкая ироничная улыбка на бледных губах. Неплохое лицо – мужественное и даже, можно сказать, красивое. Но во взгляде было что-то, Макс не смог определить что именно: печаль, боль или усталость?

      – Знакомьтесь, – сказал Карачун. – Данович Тимур Станиславович… Хабаров Максим Игоревич.

      Данович встал и протянул Максу руку.

      Силён, подумал Макс, пожимая жёсткую, как деревяшка, ладонь.

      – Господин Данович – наш коллега, – продолжал Карачун. – Он работает… – взглянул на Тимура.

      – Я работаю в ФАЭТ, – сообщил Данович. – Решение о сотрудничестве двух силовых структур в этой операции принято на соответствующем уровне, поэтому будем называть вещи своими именами и разговаривать конкретно.

      – Может быть, кофе? – предложил Карачун.

      Данович согласно кивнул, а Макс испугался, что Карачун сейчас вытащит из сейфа две бутылки и три пластиковых стаканчика. Но шеф нажал кнопку селектора и попросил Леокадию принести в кабинет кофе. У Макса отлегло от сердца.

      – Я, наверное, глупый вопрос задам, – сказал Макс. – О