Варвар. Денис Кащеев
то резерва ядерного топлива для электростанции практически не было, а казна – хранилище на самом нижнем уровне – хотя и пополнялась регулярно новыми сокровищами, для реализации программы Возрождения их по-прежнему было недостаточно.
Да, «охота» была необходима, и Крим готов был бы согласиться с этим, если бы не жестокие и бессмысленные массовые казни, которыми она неизменно сопровождалась. Судьба «ликвидированных» кешлян никого здесь, похоже, не трогала. Для Винсента, Луиса, Ричарда, Петры, как и для Мэрфи, это были абстрактные враги, коварные и кровожадные убийцы Терры, смерть которых – более чем скромная плата за учиненное ими злодеяние. Для Винсента, Луиса, Ричарда, Петры – но не для Крима. Он, живший среди кешлян, знал их с другой стороны – не ангелами, но и не сплошь монстрами, обычными людьми, среди которых есть и плохие, и получше, и Чибб, и Силли. Но пытаться объяснить это землянам, видевшим на экранах корабля, как исчезла в стоне взрыва их родная планета?.. Нет, это было бы более чем бесполезно.
Впрочем, жесткий ритм жизни землян и не оставлял особого места для идеологических споров.
Выходных дней база не знала, не было как такового и времени, предназначенного для отдыха – речь не о сне, на который отводилось восемь часов в сутки, и не о спорте – занятия им считались обязательными для всех. Прибавить к этому короткие перерывы между учебными часами – только-только успеешь перевести дух, время приема пищи, а питание на базе было трехразовое – и не останется ни минуты свободной. В комнату на девятом уровне, где, как считалось, он жил, Крим приходил только спать.
Впрочем, он не жаловался. На базе все равно не было развлечений, которым стоило бы уделить драгоценное время – «Каждая минута должна работать на Возрождение!». А то, что она могла предложить – спорт – его вполне устраивало.
Спортивные сооружения занимали на базе почти целый уровень – двенадцатый. Чего здесь только не было – и гимнастические залы, и сектора для легкой атлетики, и бассейн с настоящей водой – безумное по местным меркам расточительство, на которое, тем не менее, шли. Были и не совсем понятные вещи. Так, огромный почти пустой зал, застеленный мягким синтетическим ковром, именовался «футбольным полем». Здесь ставилась цель попасть круглым белым кожаным мячом в продолговатый четырехугольник с сетью, ограниченный тремя металлическими трубами и полом, чем и занимались две команды по десятку человек в каждой, причем только один из них имел право брать мяч, казалось бы, единственно нормальным способом – руками. Крим как-то попробовал поучаствовать в этой забаве – Эррера уговорил. Это был какой-то кошмар: мяч не слушался, отскакивал от ноги к сопернику, а в довершение всего попал ему в лицо, надолго отбив охоту повторить опыт.
Однако скоро Шторр нашел себе дело по душе. Зал, куда привела его Петра, был куда меньше, игра здесь шла один на один, да и те противники были разделены сеткой. Игра называлась «теннис» и состояла в перекидывании мячика на сторону соперника при помощи затянутого прочными струнами овала