Варвар. Денис Кащеев
идти было уже поздно: у него оставалась последняя возможность, и не использовать ее он не мог. Не имел права.
Откинувшись на спинку штурманского кресла, Крим впился глазами в светящийся перед ним экран. Задание было стандартным: отойти от корабля, войти в атмосферу и опуститься в указанном районе. В его обязанности входило рассчитать траекторию, проложить курс и ввести данные в компьютер. Машина обработает их и выдаст результаты Петре, которая вручную и осуществит посадку. Ничего проще и придумать невозможно.
С первого взгляда оценив обстановку, Крим скормил машине первую порцию цифр. Пальцы Петры забегали по панели управления. Кресло слегка качнулось, имитируя разворот. Началось.
Пока все шло как положено. Катер вынырнул из ангара и стал удаляться от корабля. Крим подсчитал поправку и ввел ее в компьютер. Еще рано.
Он точно знал, когда ошибется – когда они будут входить в атмосферу. Слегка промедлит с нужными данными, катер ткнется носом вниз, а затем компьютер получит число – всего на одну сотую долю отличное от верного – вполне естественная в спешке ошибка. И все будет кончено. В реальной жизни они сорвались бы в штопор и разбились о поверхность. Здесь же их просто не возьмут на «охоту». И они не будут убивать кешлян. Он не будет. Мэрфи не будет. Петра не будет.
– Поправка? – спросила Лопес.
– Ноль. Идем верно.
Они приближались к границе атмосферы. Крим стал выдавать данные медленнее. Работать действительно стало труднее, но дело было не в этом: он готовился к решающему моменту. И вот…
Рука Крима замерла, не коснувшись пульта.
– Поправка? – нетерпеливо спросила Петра.
Он не ответил.
– Поправка?! – настойчиво повторила девушка.
Шторр молчал.
– Ну же, Крим! – Лопес оторвала взгляд от экрана и повернулась к нему. – Что с тобой, Крим? Поправка!
На лбу у него выступили крупные капли пота. Внутри у Крима все похолодело, сердце зашлось в неистовом ритме, дыхание перехватило. Пальцы его мелко дрожали, но по-прежнему не прикасались к кнопкам.
– Кримушка! Очнись, Кримушка! Поправка!
И тут он увидел ее глаза. В них было все: и вопрос, и страх, и любовь, и гнев, и надежда. В следующий момент Крим ничего уже не видел, кроме этой пары обращенных к нему ясных голубых глаз. Мир словно растворился в них: пространство исчезло, время остановилось, и не существовало более ни экрана, ни тренажера, ни «Викинга», ни базы, ни Империи – ничего. Только эти глаза. Глаза Петры. И еще ее голос – надрывный, отчаянный, умоляющий:
– Ну же, Кримушка! Поправка!
И тут он не выдержал.
– Есть поправка!
Пальцы яростно ударили по пульту, посылая в машину цифры. Верные цифры.
Они вошли в атмосферу.
20
– Абордажной партии: готовность номер один, – разнесся по отсекам приказ Мигеля Руджери.
– Группа стыковки – готовы.
– Первая группа ударного эшелона – готовы.
– Вторая