Сезон оружия. Александр Зорич
Или были одеты, как женщины. Вот именно – одеты! Августин был так обессилен плаваньем в людском океане, что не сразу сообразил: он очутился в зале, оккупированном трансвеститами.
– Перед порядочным расколбасом надо децл расслабиться! – философствовал Антициклон.
И «морковочки» делали вид, что расслабляются – некоторые даже завалились на пол, прямо так, в своих роскошных, расшитых стразами нарядах. Приходилось через них переступать…
Августин покидал «расслабившийся» зал с легким сердцем – он уже почти забыл о своих вооруженных преследователях. В самом деле, ведь маршрутов через танцевальную планету, зовущуюся Веселым Кварталом, можно было проложить десятки. Пойди угадай – какой из них выбрал Августин?
Тем временем близилась полночь, а Августин по-прежнему понятия не имел, где ему искать Хмыря.
– Па-а-аслушай, а-абалденный, – раздался слащавый мужской (пожалуй, мужской – заключил Августин) голос над его ухом, – не западает ли твоя просвещенная мысль на добрый драг?
Августин оглянулся. За его спиной, покачиваясь в такт музыке, которая доносилась из тысячеваттного нойз-комбайна Антициклона, ухмылялся какой-то долговязый «кренделек». На нем был парик цвета «зеленый электрик», платье из свободно висящих золотистых нитей и ультрамодные шариковые туфли.
– Моя просвещенная мысль западает не на всяк добрый драг, – отвечал Августин, стараясь кривляться как можно естественнее. – Я, кренделек, люблю марку.
«Кренделек» посмотрел на Августина с нескрываемым уважением.
– Говори, – томно выдохнул он, обдавая Августина целым букетом запахов. Августин смог без труда различить экзальтированные итальянские духи «Rogazzo» (ими иногда пользовалась Ксюша), бомбейский джин и плохо переваренный прокуренными легкими «кренделька» косячок с мадагаскарской травкой.
– Мне нужна марка от Хмыря. От Ляшки. Или Ляжки, – брякнул Августин наудачу.
Его авторитет в глазах собеседника достиг наивысшей точки.
– Десятка, и он в твоих лапках-царапках.
Августин, не раздумывая, сунул в бюстгальтер «кренделька» хрустящую банкноту.
– Дверка за углом в конце этого коридора. Написано «Не влезай, убьет», – пропел «кренделек» и был таков.
Дверь была не заперта и, издав протяжный скрип, с готовностью отворилась.
За ней оказался небольшой тамбур и вторая дверь, посолиднее, над которой горела тусклая красная лампа в ржавом решетчатом кожухе.
Августин переступил порог и подошел ко второй двери. Первая совершенно бесшумно закрылась за его спиной.
Почувствовав движение воздуха, Августин обернулся и понял, что попал в примитивную западню. «Открываемся, значит, со скрипом, а закрываемся тихонько», – нервно подумал он и, махнув на все рукой, дернул за округлую хромированную ручку второй двери.
Эта, конечно, оказалась запертой. В толще стены раздался какой-то утробный кашель, перешедший в сонный хрип. Наконец мрачноватый голос спросил:
– Ты надпись на двери