НЛО прибывает по расписанию. Дмитрий Емец
ли топать помедленнее? У меня лыжи не той мазью намазаны! – заскулил, догоняя их, Борька.
– Чего же ты их мазал чем попало?
– Чем попало? Сам ты «что попало»! Это чемпионская мазь. Она пятьдесят баксов стоит!
– Прям-таки пятьдесят? – усомнился Федор.
– Ну, сорок пять, – поправился Пузиков и щедро предложил: – Хочешь я тебе ее за сорок продам? Как другу? Если б ты не был моим другом, я б и за сто не отдал!
Макаров молча взглянул на него и поехал быстрее. Поторговавшись сам с собой, Пузиков спустил цену за мазь до десяти рублей и здорово отстал, оглашая лес воплями «Подождите меня!».
Вскоре Катя и Федор остановились у высокой сосны с красноватым шершавым стволом. С вершины этой сосны почти наверняка можно было увидеть шоссе.
– Лезть надо! – без особого энтузиазма сказал Макаров. – Кто полезет?
– Давай разыграем! Я зажму монету, а ты угадай, в какой руке, – предложил подоспевший Пузиков.
Они разыграли, и Борька неожиданно для себя проиграл. «Мухлеж!» – завопил он возмущенно. Они переиграли, и Пузиков снова проиграл.
– Лезь. Ну! – подбодрил его Федор.
– Ну – баранки гну! – заявил Пузиков.
Он неуклюже попытался вскарабкаться, но, не добравшись и до первой ветки, сполз вниз.
– Смола! Не хочу штаны пачкать. Они у меня за сто баксов, – сказал он.
– За сколько?
– Ну, за девяносто пять, – поправился Борька. – А тебе что, нравятся? Отдам за восемьдесят. Как другу!
Мысленно сопоставив свой размер с размером Пузикова, Федор прикинул, что вполне мог бы просунуть обе свои ноги в одну его штанину.
– Ладно, сиди уж. Я сам полезу, а то ты сосну поломаешь, – великодушно сказал Макаров.
Скинув лыжи, он полез наверх. Обычно Федор карабкался на деревья совсем неплохо, но сейчас тонкие ветки, за которые он пытался ухватиться, как назло обламывались, и, обдирая кору, он соскальзывал по стволу. Катя насмешливо наблюдала за его попытками с земли.
– Да, Макаров, обезьяна из тебя вышла бы совсем никудышная! Ей не досталось бы ни одного банана! – заметила она.
– Посмотрел бы я на твою обезьяну, напяль на нее лыжные ботинки и сползающую шапку! – огрызнулся Федор.
Пузиков предусмотрительно помалкивал в тряпочку и отряхивал кору со своих лжебаксовых штанов. Забравшись метров на семь, пока позволяли гнувшиеся под его тяжестью ветки, Макаров с опаской взглянул вниз. Катя и Борька казались отсюда маленькими и какими-то приплюснутыми.
– Эй, орангутанг, не рухни мне на голову! – долетел снизу голос Туркиной.
«Это кто орангутанг? Я? Вот уж комплимент!» – подумал Федор и пообещал:
– Спасибо за подсказку! Я на твою голову специально спрыгну!
Прижимаясь щекой к сосновой коре, покрытой липкой смолой, он стал осторожно оглядываться. Но, увы, их надежды не оправдались. Обзор сверху был даже хуже, чем снизу. Вокруг были только покачивающиеся верхушки деревьев и тишина, тишина, тишина, нарушаемая лишь сухим потрескиванием трущихся ветвей.
«Хоть бы машина загудела на шоссе или еще звук какой-нибудь донесся,