Закат на Босфоре. Наталья Александрова
и некоторые мои наблюдения позволяют предположить, что она долгое время прожила в Европе. Если попасть в ее окружение и понаблюдать за ней, то можно выяснить много интересного.
– Судя по вашим рассказам, вряд ли такая женщина скоро падет к моим ногам, – усомнился Борис.
– Разумеется, Гюзель очень непроста. Не хочу обидеть вас, голубчик, – Горецкий, по своему обыкновению, надел пенсне и посмотрел на Бориса добрым профессором, – не хочу обидеть вас, но не посоветовал бы атаковать ее напрямую. Это может не получиться, и тогда вы окажетесь раньше времени на виду, вашей персоной заинтересуются те люди, которые стоят за прекрасной турчанкой. Я бы посоветовал вам начать боевые действия с ее подруги. – Аркадий Петрович положил на стол перед Ордынцевым фотоснимок кудрявой блондинки с хорошеньким, хотя и чуть глуповатым личиком и добавил: – Имя – или псевдоним – вполне соответствует внешности: Анджела. Выступает в нескольких кабаре и ресторанах с песенками на французском языке, хотя по происхождению – итальянка. Впрочем, и без русской крови не обошлось: бабка по материнской линии у нее русская.
– Однако, – удивленно заметил Борис, рассматривая снимок, – судя по тому, что вы мне рассказали про прекрасную Гюзель, такая женщина вообще не должна иметь подруг. А тут вдруг… такая в общем-то заурядная блондинка, хорошенькая, конечно, но явно глуповата…
– Не совершите ошибки, – Горецкий предостерегающе поднял руку, – ее внешность может быть тщательно продуманной маскировкой… как и дружба с прекрасной турчанкой. С Гюзелью они невероятно дружны… по крайней мере с виду. Возможно, Гюзели нужна эта глупенькая милашка для того, чтобы оттенить свою чуть мрачноватую красоту. Потому что если Анджела – ангел, то Гюзель можно сравнить не с исчадием ада, нет, но все же что-то демоническое в ней есть. Никаких подозрительных связей за певичкой Анджелой не замечено. Вот, кажется, все, что я могу о ней сказать. Попробуйте поухаживать за ней, познакомиться поближе – глядишь, и выяснится что-либо интересное. Если вы ей понравитесь, Анджела введет вас в круг знакомых Гюзели, а это уже немало.
– Я постараюсь. – Борис неуверенно развел руками. – Честно сказать, никогда дамским угодником не был, а за годы войны вообще от женщин отвык.
– Ну-ну, – усмехнулся Горецкий, – это, знаете, как знание иностранного языка: учили в детстве, а потом за ненадобностью забыли. А приезжаете в другую страну, и оказывается, что вы все понимаете, слова сами в памяти всплывают. Так и с женщинами: повертитесь в окружении прекрасных дам – сразу вспомните, как флиртовать да комплименты говорить… – Горецкий внимательно окинул Бориса взглядом. – Прежде чем заняться этой особой, вам необходимо посетить одного моего доброго знакомого.
Знакомый Горецкого оказался старым портным, внушительным и благообразным, напоминающим престарелого английского лорда или его такого же престарелого дворецкого.
Осмотрев Ордынцева, Федор Лукич, как зва�