Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты. Лев Толстой
какъ говорила покойница Елена Ивановна, совершенно краснымъ, сближался съ товарищами, фамиліи которыхъ Нехлюдова никогда не могла помнить и которые въ гостинной разваливались и ковыряли въ носу пальцами, а за обдомъ или садились слишкомъ далеко, или клали локти на столъ и держали какимъ то необыкновеннымъ манеромъ вилки и ножи запускали себ въ ротъ по самые черенки. Но это бы все ничего, но въ это время Дмитрій Нехлюдовъ прочелъ сочиненіе Henry George «Social problems», потомъ его «Progress and poverty» и ршилъ что George правъ, что и владніе землей есть преступленіе, что владть землей также вредно, какъ владть рабами, и ршилъ, что надо отказаться отъ владнія землей. Во многомъ Елена Ивановна уступала55 сыну, во многомъ уступалъ и онъ. Мать уступила въ томъ, что позволила ему вытти изъ университета, изъ котораго онъ ршилъ вытти, убдившись, что въ немъ преподаютъ не то, что истинно, а то, что соотвтствуетъ нашему положенію вещей, – и похать за границу; въ томъ же, что сынъ хотлъ отдать свое небольшое доставшееся отъ отца имнье крестьянамъ, сынъ долженъ былъ уступить матери и не длать этого распоряженія до совершеннолтія.
За границей, куда Нехлюдовъ похалъ для укрпленія себя въ своихъ мысляхъ о преступности землевладнія, онъ56 нашелъ тамъ тоже, что и въ Россіи: совершенное замалчиваніе, какъ ему казалось, самаго кореннаго вопроса и неумныя разсужденія о 8-мичасовомъ дн, страхованіи рабочихъ и тому подобныхъ мрахъ, не могущихъ измнить положенія рабочаго народа. Разочаровавшись въ надежд получить подкрпленіе своимъ мыслямъ въ Европ, онъ хотлъ хать въ Америку, но мать упросила его остаться. Тогда Нехлюдовъ заявилъ, что онъ займется философіей въ Гейдельберг. Но профессорская философія не заняла его, и онъ ухалъ57 въ Россію и, къ огорченію матери, ухалъ къ тетушкамъ и хотлъ поселиться у нихъ, чтобы писать свое сочиненіе. Въ это время мать выписала его къ себ въ Петербургъ. Здсь Нехлюдовъ сошелся съ товарищемъ дтства гр. Надбокомъ, кончившимъ уже курсъ и поступившимъ въ гвардейскій полкъ, и съ нимъ вмст и его друзьями, забывъ вс свои планы пропаганды и воздержной жизни, весь отдался увеселеніямъ молодости.
Мать смотрла на его петербургскую жизнь не только сквозь пальцы, но даже съ сочувствіемъ. «Il faut que jeunesse se passe, he is sowing his wild oats»,58 говорила она и, чуть чуть поддерживая его въ расходахъ, все таки платила его долги и давала ему денегъ.
Но онъ самъ былъ недоволенъ собой, и, узнавъ ужъ радость жизни для духовной цли, онъ не могъ уже удовлетвориться этимъ петербургскимъ весельемъ.
Тутъ подошла Турецкая кампанія, и несмотря на противодйствіе матери, онъ поступилъ въ полкъ и похалъ на