Ключи Марии. Андрей Курков
не пришлось.
Эта октябрьская ночь выманила Олега Бисмарка из подсобки во двор не столько своим необычным теплом, сколько тщательно подготовленным планом действий. План готовил Адик Маас. Готовил щепетильно, как военную операцию. Приходил раза три в качестве экскурсанта, покупая билетик только на территорию без посещения собора и музеев. Вызывал мобильником Бисмарка. На электрика в спецодежде никто не обращал внимания. Спецодежда и электрика, и сантехника отбивает у прохожих интерес заглядывать такому человеку в лицо. Спецодежда и есть его лицо. Более того, если рядом с человеком в спецодежде электрика стоит обычно одетый человек, на него тоже внимания не обращают. Словно эта спецодежда делает все вокруг себя невидимым.
Во время своих появлений Адик водил Бисмарка по желтеющей траве к внутренней стороне кирпичной стены монастыря, сразу за которой лежала Софийская площадь, самая древняя площадь Киева, гудящая днем и удивительно тихая ночью.
– По моим расчетам, копать надо вот тут, десять метров от стены, – снова повторял Адик, геометрически жестикулируя над землей. – Сначала режешь лопаткой траву на квадраты, чтобы можно было потом положить ее на место, а дальше уже как обычно. Ты же знаешь!
Олег слушал, кивал и вздыхал. Именно в этой последовательности. Можно было подумать, что затея, придуманная одесситом, ему не нравится. Но тот так не думал и на вздохи собеседника внимания не обращал.
И вот накануне Адик позвонил Олегу.
– Ты же этой ночью дежуришь? – спросил.
– Да.
– Отлично! Значит, этой ночью будешь копать! В два! Я на всякий случай буду недалеко. Если что, позвонишь!
– А что искать?
– Золото и бриллианты! – шутливо ответил Адик. – Ну и любое старое железо! Но только очень старое!
Олег Бисмарк и сам несколько раз подходил к указанному Адиком месту и, казалось, видел этот более или менее точно очерченный одесситом прямоугольник травы, вроде бы прятавший под собой древнее погребение.
– Неужели кто-то из княжеской семьи? – Бисмарку в эту догадку и верилось, и не верилось. И когда не верилось, то чувствовал он себя поспокойнее. Ведь если речь шла действительно о княжеском захоронении, то почему его до сих пор не нашли, если оно тут, прямо под ногами, под древней стеной, в каких-то двадцати метрах от входных врат? – Нет, – мысли продолжали вести Бисмарка по тропе сомнений. – Княжескую семью хоронили бы в соборе, там, где саркофаг Ярослава Мудрого! Тут, под стеной, закопали бы кого-то менее важного! Но кого?
Без пяти два ночи, последний раз прислушавшись к тишине, Бисмарк с саперной лопаткой в руках опустился на корточки в десяти метрах от стены. Наточенным клинком он нарезал траву с дерном на крупные квадраты, поддел снизу и снял, как скальп, сложив в две неуклюжие стопки. Теперь перед ним в относительном полумраке, оживленном неярким светом фонарей, явным коричневым прямоугольником лежала оголенная земля.
Он копнул лопаткой. Клинок скрежетнул