Праздник Святой Смерти. Ирина Лобусова

      Голубой шифон трепетал на ветру, и Зина с наслаждением ощущала, как легкая ткань обвевает ее ноги. Такое наслаждение – чувствовать себя женщиной, идти на свидание в красивом вечернем платье… Она ведь уже забыла, когда такие платья надевала…

      Несмотря на теплую зиму, для легкого шифона все же было холодно, однако Зину это не останавливало. Прикрыв плечи шубкой, она буквально бежала по улицам к месту встречи.

      Не само свидание приводило ее в восторг – Крестовская слишком мало знала своего кавалера, чтобы испытывать какой-то подъем чувств. Нет, ее радовали связанные с самим свиданием ожидания. Зина чувствовала себя счастливой, и ей хотелось наслаждаться этим ощущением легкости как можно дольше.

      Если уж быть во всем честной перед собой, то этот Валентин Корниенко был довольно посредственным типом, да и внешне, откровенно говоря, не очень… Но для Зины это было не важно. Ей просто хотелось, чтобы кто-то пригласил ее на свидание, хотелось чувствовать себя живой. Она бы к кому угодно побежала на встречу в вечернем платье, хоть к дереву! Зина упивалась самими эмоциями, этими забытыми ощущениями, и хотела как можно дольше насладиться тем, что чувствует себя такой счастливой и свободной.

      Платье, кстати, было совсем новым. Зине удалось сэкономить, и она заказала его у дорогой и модной портнихи как раз для встречи Нового года. Так как праздник прошел очень хорошо, Крестовская посчитала это платье счастливым. Как и большинство женщин, в отношении одежды Зина была суеверна – она знала, что есть счастливые вещи, и – стоит их надеть – повезет во всем, а есть вещи, которые приносят несчастье.

      Новое вечернее платье стало счастливым. И теперь Зина надела его во второй раз.

      Уже когда Крестовская подходила к месту встречи – а встретиться с Валентином она должна была на Дерибасовской, – ее посетила одна беглая, но довольно необычайная мысль: а почему Валентин пригласил ее в Оперный театр? Этот человек совсем не походил на светского театрала, его сложно было даже принять за культурного человека. И вдруг – театр. Это казалось Зине странным. Но, подбегая к месту свидания, она выбросила все дурные мысли из головы и уже издали увидела его коренастую фигуру. И… не поверила своим глазам! Он был в форме! В синей форме офицера НКВД!

      Крестовская замедлила шаг, испытывая нечто вроде раздражения. Нельзя сказать, что она совсем уж не любила эту форму, которую теперь вынуждена была носить хоть изредка. Но все-таки подобная столь сомнительная форма, от которой шарахались кучи людей, совсем не вязалась с Оперным театром. Было ясно, что ее кавалер