Копье чужой судьбы. Анна Князева
меня есть всего две недели и никаких объяснений тому, что случилось». Она встала и с досадой оттолкнула от себя кресло.
– Откуда только взялись эти рисунки! – И она уже осмысленно повторила: – А откуда они взялись?
Полина бросилась к телефону. Набрала внутренний номер юридического отдела.
– Рита, ты еще дружишь со мной?
– Дружу, – ответила Беленькая. – Ты теперь так шутишь?
– Мало ли… Может быть, я тебя компрометирую.
– Компрометируй, – позволила Рита.
– Мне нужна твоя помощь.
– Ну, давай…
– Можешь узнать имя и адрес дарителя рисунков?
– Тех, что нашли в чемодане?
– Тех самых.
– Ясно. До вечера подождешь?
– Подожду, – согласилась Полина и тут же спросила: – А почему не сейчас?
Рита понизила голос:
– Начальница уйдет. Я останусь. Понимаешь?..
– Понимаю. Значит, до вечера. – Положив трубку, Полина энергично потерла руки. – Так, так, так… Что же еще? Чего я не заметила, что пропустила?
В разгар мозгового штурма в дверь постучали.
– Да, – сказала Полина.
В следующее мгновение в кабинет заглянула изящная головка с пушкинского рисунка.
– Диана Матвеевна? – удивилась она.
– Извините, не удержалась.
В кабинет зашла Шевелева. Она была в шифоновом платье цвета сапфира, точь-в-точь как ее глаза.
– У вас здесь очень уютно, – Диана Матвеевна огляделась. – Не буду лукавить, Рита рассказала мне о том, что случилось. Это страшный сон любого искусствоведа. Именно поэтому я решила зайти. Хотелось вас поддержать.
– Чем? – спросила Полина.
– Мне нравится ваша манера общаться, – улыбнулась Диана Матвеевна. – Прямота – родная сестра честности. – Она рассмеялась, потом посерьезнела. – Я зашла сказать, что сегодня привезла в галерею заключение относительно авторства рисунка Б18. Это не Малевич.
– Спасибо, что сообщили. Я занималась им несколько месяцев.
– Думаю, вам нужно об этом знать. – Шевелева подошла к столу и взяла в руки «Человека в сером на фоне гор». – Кажется, я где-то его видела…
– По нему экспертиза уже закончена. – Полина забрала акварель из рук Дианы Матвеевны, взяла паспарту, открыла ящик стола и все убрала туда.
– Ученическая работа, – сказала Шевелева. – Здесь даже рассматривать нечего.
– Вы правы…
Полина вдруг на себе почувствовала, как действует на людей удивительная красота этой женщины, и ощутила себя дурнушкой. Такого она не испытывала с тех пор, когда в двенадцать лет у нее появились прыщи.
Неловкость момента усугубилась тем, что Диана Матвеевна не знала, о чем еще говорить, и это только усилило взаимное замешательство. Полина тоже молчала. Ситуацию мог спасти кто-то третий. Так и случилось, в кабинет вошел Сергей. Увидев Диану, он замер. Потом произнес:
– Здравствуй, Дина. Не ожидал тебя здесь увидеть.
– Сергей… –