Скверна. Сергей Малицкий
срастется с не ждавшими тебя родственниками, подскажу того, кто и поможет, и приютит, – продолжила Эсокса. – Одна не останешься, обещаю. С чего начнешь-то?
– Отдам сестре наставника его меч, – прикоснулась к рукояти оружия Кама, – а дальше будет видно.
– Вот мы и на месте! – подъехал на низкорослой лошадке караванщик. – Конечно, сыровато было в пути, но зато никаких неприятностей не случилось. Всегда бы так. Думаю, в вас все дело. Все напасти от моего каравана отпугнули. Спасибо, девицы. Если что, обратно я через недельку-две. Обращайтесь!
– А ведь доброе слово хотел сказать, – усмехнулась Кама, ощупывая ставшие уже привычными, но одновременно и донельзя надоевшие фальшивые клыки под губами. – Отпугнули…
– Может, и отпугнули, – прищурилась Эсокса. – Но не лицами, даже не думай. Ты, конечно, была погружена в свои мысли, но половина стражников все полтора месяца слюну глотали, глядя на нас. И за этой стеной будет то же самое. Тебе-то уж точно прохода не дадут. Ничего, ничего. Я найду тебе одежду, в которой ты не будешь казаться чужестранкой. В Дакките одеваются иначе. На что ты смотришь?
– Стена низкая, – ответила Кама, вглядываясь вперед. – Я думала, она выше.
– Стена низкая? – не поняла Эсокса.
– Стена, которая была построена в устье ущелья Истен-Баба для защиты от тогда еще неведомой угрозы со стороны Эрсетлатари две тысячи четыреста лет назад, имеет длину более пятидесяти лиг, а высоту более пятидесяти локтей, – вспомнила Кама наставления королевского мага Окулуса. – Она тянется от одной башни угодников до другой, которым на триста лет больше и возле каждой из которых возникли города – Абуллу на севере и Кагал на юге. А в этой стене не будет высоты пятидесяти локтей. В ней и двадцати не будет.
– Это точно, – рассмеялась Эсокса. – Хотя длиной она во все те же пятьдесят лиг. Но ей никак не две тысячи четыреста лет. Хотя она тоже относится к древним временам. Ее сложили после возникновения Сухоты, чтобы защититься от пустынной погани, потому что и Абуллу, и Кагал – они с этой стороны большой стены. А сама стена, которую воздвигли жители долины Иккибу – нынешней Сухоты, – дальше, в паре лиг. Хотя вон, на сером утесе, торчит та самая башня угодников. Бывшая башня угодников, – с непонятной грустью проговорила Эсокса, – она пустует уже много лет.
Кама подняла глаза. Действительно, на утесе, который выделялся среди мокрых и черных скал и склонов серым цветом, торчала ничем не приметная четырехгранная башня, которая если и обращала на себя внимание, так только тем, что ее фундамент начинался на такой высоте, на которой прочие сооружения Абуллу уже завершали купола и кровли. И всего в той башне было не более тех же двадцати локтей, как раз на четыре яруса, если считать оспины в ее гранях – за крохотные окна. Или на три.
– Не похожа на башни Бэдгалдингира, – заметила Кама и добавила, удивившись внезапно прояснившемуся небу – сквозь просвет в облаках на крохотную башню упал солнечный луч: – Маленькая!
– Маленькая, – согласилась