Блеф. Джордж Мартин
шла по запруженной Ист-Вилидж-стрит, стараясь не терять терпение от того, как Си-Си Райдер пялится на витрины. Казалось, через каждые три метра эта милая девушка с рыжими торчащими волосами замечала в витрине что-то такое, что только и мечтала купить. Хорошо хоть, не заходила внутрь и не заводила разговор. Вонищенка уже готова была предложить ей вернуться в помещение на верхнем этаже, где обитала сочинительница песен, когда услышала позади голос с характерным каджунским акцентом.
– Эй, вы обе, куда шагаете?
Тело гиперактивной девушки-подростка было затянуто в полосатое трико танцовщицы, на ногах ее были золотистые кроссовки. Корделия, племянница Джека. Она выскочила из ресторана, в который только что собиралась зайти. Схватила Вонищенку и Си-Си под руки и затащила в «Ривьеру» прежде, чем те успели что-то возразить. Как только они оказались внутри, Си-Си стряхнула ее руку, но они не стали возражать, когда девушка нашла им столик. Вонищенка хорошо знала, что лучше не возражать, чтобы не получить себе в наказание смертельно обиженного подростка.
– Так вы еще не видели, как Розмари к тузам обратилась, по телику? – спросила Корделия, открыв меню и тут же его захлопнув. – Присоединишься, Вонищенка?
– Меня никто не просил, – ответила Вонищенка, делая вид, что внимательно читает меню. – А ты сама?
Поглядев поверх огромной папки меню, Вонищенка с удивлением увидела на лице Корделии искреннее отвращение. Ей удалось остановить девушку на всем скаку, возможно, впервые в жизни.
– Я, это, больше никогда такого не сделаю, – ответила Корделия и уперлась взглядом в меню. – Ударить кого-нибудь могу, сама знаешь. Но это больше никогда в жизни не сделаю. Так нельзя.
– Я не уверена, что это хорошая идея. «Комитет бдительности» из тузов не то, что нужно этому городу.
Си-Си поглядела на Вонищенку и Корделию, извинилась и встала.
– Давно Джека видела? – спросила Корделия Вонищенку, внимательно проводив Си-Си взглядом, невинно поглядев на нее широко открытыми глазами.
– Ага. Он спрашивал, не видела ли я тебя. Никогда не думала, что стоит иногда хоть звонить дяде?
В хриплом голосе Вонищенки отчетливо читалось раздражение.
– Я была так занята на этой работе в «Глобал Фан энд Геймс», и все такое…
– А еще ты просто не хотела с ним разговаривать, так?
– Даже не знаю, что сказать…
Корделия смутилась.
– В смысле, все так, будто он мне теперь совсем чужой. Ты не поймешь. Меня воспитали в строгой вере. Учили, что гомо… такие, как Джек, что это один из худших грехов.
– Это не так, и он все равно тебе дядя родной. Он жизнью ради тебя рисковал, а ты ему даже позвонить не хочешь. Какая радость, что ты столь крепка в своих понятиях о добре и зле.
Вонищенка произнесла это с явным отвращением и махнула рукой невольно.
– Майкл ему хороший друг. Я никогда еще не видела Джека таким счастливым.
– Ага, точно, Майкл, сукин он сын! Я его в клубе видела, в Виллидж,