Спасти посольство. Данил Корецкий
просто лениво перечисляли радости, которые неминуемо постигнут непонятливых строптивиц.
– Пайдем с нами, каньяк пить будем, красиво гулять будем! – С наглой усмешкой широкоплечий сын гор в яркой рубашке ловил руку отбивающейся девушки.
– Отстаньте! Никуда мы с вами не пойдем!
Вторая девушка крепко вцепилась в другую руку подруги.
– Пайдешь! Куда ты денешься! – не унимался тот.
Петров криво улыбнулся:
– Пойдем, поговорим по душам…
Скоков кивнул. Они подошли ближе.
– Тебя где учили так знакомиться, чмо? – прищурившись, спросил Петров. – А ну отпусти девчонок! Ты же не у себя дома. А в гостях так себя не ведут!
Тот удивлённо повернулся на голос, осклабился, обнажив крупные зубы.
– Ми тут дома. Это ты в гостях! Проходи мимо… Чмо…
– Слюшай, солдат, – лениво процедил сквозь зубы другой «кавалер» с короткой стрижкой. – Ми студэнты. А тэбе раз не хватило ума откупиться, иди дальше служить! – Он отсылающим жестом волосатой руки показал Петрову направление движения, в котором ему следовало двигаться.
– Девчонок отпустили! – вмешался, набычившись, Скоков. – Быстро!
– Зачэм лезэте не в свое дэло? – сказал третий кавказец с неожиданной на юном лице редкой еще бородой. И зашел сбоку.
Стая привычно начала обступать десантников полукругом.
– Послушай, если бы мы с другом приехали к вам в республику и начали ваших девушек за руки таскать, вы бы не лезли? – спросил Петров, уже чувствуя, что разговором дело не кончится, и оглядываясь.
Скоков прищурился и кивнул.
– Наши девушки не биляди, – изрёк коротко стриженный джигит, многозначительно подняв к небу указательный палец. – Поэтому их никто не таскает! И вы у нас как овцы тихие…
Любят представители южных народов поговорить, тем более когда их много и есть одобряющие каждое слово слушатели из числа земляков. Но сейчас закончить свою красивую и назидательную речь стриженый джигит не успел. Петров коротко ударил оратора в челюсть, зубы лязгнули, по подбородку побежала тонкая струйка крови, он отлетел в сторону, схватился за лицо, с изумлением уставился на окровавленную ладонь.
– Ти на кого ударил?! Я тебя без соли есть буду! Валы их, братья!
Они бросились всем скопом, Скоков успел сбить первого, а потом завертелась злая бессмысленная карусель, в которой трудно разобраться. Борцовским приемом Петрова бросили на землю и забили бы ногами, если бы не подскочивший Скоков, который отмахивался, как разъяренный медведь, пока товарищ не поднялся на ноги. Если бы у десантников были автоматы с примкнутыми штыками, схватка закончилась бы по-другому, а скорей всего – вообще бы не началась. Но автоматов не было, были только девятнадцатилетние мальчишки – вдвоем против восьми своих сверстников, более злых, отмороженных и жестоких.
Коротко стриженный схватил палку и принялся гвоздить ею, как двуручным мечом, бородатый поднял камень, а «оратор» с разбитыми губами извлек из кармана нож. Удары сыпались