Спасатель. Георгий Лопатин
даже не открыв глаза, это сильный запах авиационного керосина. Как минимум один бак оказался поврежден, что неудивительно при такой-то карусели.
«Одна искра и…» – подумал он с невольным содроганием и даже несколько удивился, что этой искры не было и они не сгорели.
Подняв веки, Александр их тут же закрыл. Видеть то, во что превратился салон вертолета было невозможно. Казалось, в салоне покуражился кровавый маньяк-убийца с бензопилой. Повсюду пятна крови… ну и конечно же лежащие вповалку тела его товарищей и двух охотников вперемешку с различным оборудованием и инструментом.
Но долго бегать от реальности Александр не стал, все же он спасатель, а значит нужно приступать к своим прямым обязанностям, вдруг кто-то все еще живой. Мало ли какие в жизни неожиданности могут быть, хотя при первом взгляде поверить в то, что кто-то все же мог выжить, было трудно.
Отцепив ремни, он упал на пол и его вывернуло. Даже не столько от обстановки сколько из-за пространственной дезориентации. В глазах потемнело, а в ушах загудел трансформатор. Острой болью дала о себе знать голова.
«Сотрясение, – поставил себе диагноз Долгушин. – Что неудивительно…»
Но он все же переборол свой недуг и подполз к ближайшему телу и попытался нащупать пульс на шее. Ничего.
Второе тело, третье, четвертое, пятое…
Все оказались мертвы.
Некоторых он даже не проверял. А смысл если им головы буквально сплющило или буквально внутрь вмята грудная клетка, и обломки ребер порвали легкие и прочие органы?
В салоне все оказались мертвы.
Александр подобрал окровавленный огнетушитель и залил пеной натекшую керосиновую лужу. Капало откуда-то с потолка.
Вертолет вообще встал довольно правильно, днищем вниз. Если и был какой-то крен или дифферент, то не сильный.
Долгушин восполнил о пилотах и поспешил к ним в кабину. Они могли выжить, там у них ничему летать и калечить. Другое дело, что они тоже не были пристегнуты, увы, это общая беда, ведь в воздухе гаишников нет, что оштрафуют за не пристегнутый ремень…
Дверь в кабину открылась на удивление легко, что при так сильно помятом и перекошенном корпусе, после стольких кувырков, было действительно удивительно.
В кабине картина оказалась не сильно лучше, чем в салоне. Кабину вмяло внутрь и тела членов экипажа оказались сильно повреждены, да что там повреждены, они были буквально раздавлены и в довершение посечены осколками остекления.
Александр все же проверив экипаж на признаки жизни, и не обнаружив таковых, вернулся в салон. Ему срочно требовалось выбраться из этого кошмара на свежий воздух. Дышать реально было нечем, ни физически, ни психологически.
Дверь, стоило только отжать рукоять замка, буквально отвалилась, и Долгушин, хотевший сразу спрыгнуть на землю, застыл на месте, не веря своим глазам.
«Я сошел с ума, что впрочем, тоже было бы неудивительно», – подумал он, обозревая открывшийся ему неожиданный пейзаж и осторожно касаясь ветки растения, что буквально запрыгнула в салон