Долгое падение. Ник Хорнби
слушая хип-хоп про телок и пушки.
Так что я был в нелучшем настроении с самого начала. Я боялся, что могу ввязаться в драку, я даже решил, по какому поводу будет драка: я буду защищать Мартина или Морин от нападок какого-нибудь засранца с бородкой или от усатой женщины. Но ничего подобного так и не случилось. Что самое удивительное, костюм Мартина, равно как и его загар из солярия, вполне сюда вписывался. Да и Морин тоже – в своем плаще и трогательных туфлях. Мартин со своей прической телевизионного ведущего вполне сошел бы за кого-нибудь из «Крафтверк», а Морин выглядела совсем дикой вариацией на тему Мо Такер из «Велвет Андерграунд». А на мне были черные штаны, кожаная куртка и футболка с эмблемой сигарет «Житан», так что я чувствовал себя белой вороной.
Случился только один эпизод, когда я всерьез подумал, что могу сломать кому-нибудь нос. Мартин стоял и пил вино прямо из бутылки, а те два парня пялились на него.
– Это ж Мартин Шарп! Тот самый, из утренней программы!
Я вздрогнул. Я никогда, в общем, не зависал со знаменитостями, и мне и в голову не могло прийти, что появиться на вечеринке с лицом Мартина Шарпа – это все равно что появиться там голым, даже студенты волей-неволей обратят внимание.
– Вот это да! Ни фига себе гости! – отозвался его приятель.
– Эй, Шарпи-засранец!
Мартин вежливо улыбнулся в ответ.
– Ты, наверное, все время это слышишь от людей? – спросил кто-то из них.
– Что?
– Ну, «Эй, Шарпи-засранец» и все такое.
– Пожалуй, да, – согласился Мартин. – Такое я часто слышу.
– Да, не повезло тебе. Столько народу на телевидении, а последней мразью оказался ты.
Мартин, пожав плечами, улыбнулся, словно говоря: «Ну что теперь поделаешь?» – и повернулся ко мне.
– Все нормально?
– Такова жизнь, – ответил он, посмотрев мне прямо в глаза.
Каким-то образом ему удалось наполнить избитое клише глубоким смыслом.
А Морин тем временем не уставала поражаться. Она шарахалась, едва заслышав, как кто-то засмеялся, или выругался, или разбил что-то; и взгляд у нее при этом был такой, будто ей показывают слайды с изображением детей-инвалидов на пятнадцатиметровом экране.
– Хочешь выпить?
– А где Джесс?
– Чеза ищет.
– И когда она его найдет, мы сможем отсюда уйти?
– Конечно.
– Хорошо. Мне здесь не нравится.
– Мне тоже.
– А как ты думаешь, куда мы дальше пойдем?
– Не знаю.
– Но мы ведь все вместе пойдем, как ты думаешь?
– Думаю, вместе. Мы же договорились. Пока не найдем этого парня.
– Надеюсь, мы его не найдем, – сказала Морин. – По крайней мере не сейчас. Если не сложно, принеси мне хереса, если у них есть.
– Знаешь, я не думаю, что найду здесь херес. Непохоже, чтобы они такое пили.
– А белое вино? Белое вино у них есть?
Мне удалось найти пару бумажных стаканчиков и полупустую бутылку.
–