Моя любимая ошибка. Нора Робертс
ничего не изменишь, подобным решением ты губишь свою жизнь, разрушая все планы на будущее.
– Как я могу вернуться домой и делать вид, будто ничего не произошло? Вести прежнюю жизнь? А планы строила ты, ко мне они не имеют никакого отношения. И если федеральные маршалы добиваются вынесения справедливого приговора убийцам, я с ними заодно. А ты предлагаешь подчиниться твоей воле и жить по разработанной для меня программе. Нет, я так больше не могу. Надо попытаться поступить так, как мне кажется правильным. Таковы последствия случившегося, мама, и приходится их принимать.
– Ты лишь усугубляешь допущенную ошибку.
– Доктор Фитч, – вмешался Джон, – для беседы с Лиз едет федеральный обвинитель…
– Элизабет.
– Вы выслушаете, что он скажет, какие меры будут приняты для безопасности вашей дочери. Понимаю, вы потрясены и должны все обдумать. Мы перевезем вас с дочерью в новое место, где будет возможность поговорить с ней и обсудить сложившееся положение.
– Я не намерена и не обязана куда-либо ехать с тобой, если только через пару дней ты не придешь в чувство и не станешь рассуждать разумно, – обратилась Сьюзен к Элизабет. – Когда осознаешь, в каком положении оказалась и всю тяжесть последствий. А пока скажу доктору Фриско, что ты заболела и потом нагонишь упущенное. Подумай хорошенько, Элизабет. Есть вещи, которые исправить невозможно.
Сьюзен ждала ответа, плотно сжав губы, но дочь молчала.
– Дай знать, когда будешь готова вернуться домой. Всего хорошего, помощники федерального маршала. – Сьюзен направилась к выходу, но Джон ее остановил.
– Одну минуту, доктор Фитч. – Он достал рацию. – Это Барроу. Доктор Фитч выходит, нужно сопроводить ее до места жительства.
– Хорошо. Ждем.
– Не одобряете моего решения? – осведомилась Сьюзен.
– Вы не нуждаетесь в моем одобрении. Но ваше решение действительно мне не по душе.
– Вы правы, ничье одобрение мне не требуется. – Она вышла из комнаты, даже не взглянув на дочь.
Вскоре Джон вернулся и застал Терри сидящей рядом с Элизабет. Она ласково гладила девушку по плечу.
– У людей разная реакция на страх и неприятности, – попытался утешить он.
– Она не испугалась и не встревожилась. Во всяком случае, эти чувства не являются преобладающими. Прежде всего, она разозлилась из-за доставленных неудобств. Я это понимаю.
– Она неправа, – поддержала Терри. – Знаю, это твоя мама, но она глубоко заблуждается.
– Она всегда права, а мамой никогда не была. Можно я пойду к себе и посижу одна?
– Конечно. Только знаешь, Лиз, нет на свете людей, которые всегда правы и ни разу не ошиблись.
– Вот сучка, – буркнула Терри, когда девушка вышла из комнаты. – Бессердечная сучка. Явилась сюда, одетая с иголочки, и принялась пинать бедную девчушку.
– Она ни разу не прикоснулась к ней, не обняла дочку, не спросила, как та себя чувствует. Не поблагодарила Господа, что девочка жива и невредима. Если вся жизнь Лиз прошла в такой обстановке, то, пожалуй,