Мелочи геройской жизни. Алина Илларионова
в траву, – только хвост трубой как ёршик камыша.
Сом так рванул удочку, что Арвиэль шлёпнулся с корточек плашмя. Правда, сразу же вскочил и, не обращая внимания на хлёсткие лозы, стал продираться на открытое пространство, попутно крутя катушку. Домовой вопил уже в голос, на задних лапах наворачивая восьмёрки. На противоположном берегу тоже ломились сквозь кусты, оглашая окрестности забористым орочьим матом. В какой-то момент рыбина взлетела над рекой, повиснув на двух крючках, как бельё на прищепке, и плюхнулась обратно, вынудив обоих рыбаков прочертить ногами борозды до самой воды. Судя по всему, лески перепутались течением, и сом заглотил двойную наживку. В нём было меньше трёх саженей. Но ненамного.
Эртан и Арвиэль ошалело уставились друг на друга.
Под напором превосходящих сил противника враждующим лагерям волей-неволей пришлось объединиться.
– Эртан, плыви ко мне, иначе не вытянем!
– Щаз! – возмутился орк. – Сам нырряй!
– Симка, тащи лодку! – велел аватар.
– А повешшшливей…
– Живо! – хором рявкнули рыбаки.
Прошипев что-то обиженно-тоскливое, домовой растаял в воздухе.
– Леску я сам плёл, нипочём не поррвется, – авторитетно заверил Эртан.
– Моя тоже. На что ловишь?
– На полкуррицы, у Ррениты купил.
Арвиэль согласно фыркнул: на его крючке болталась вторая половина, купленная там же, а теперь цыплёнок воссоединился в сомовьем брюхе. Рыба гуляла, выписывая такие кренделя, что рыбаки успели набегать с версту, прежде чем показалась лодка, на носу которой, подбоченясь, стоял Симеон. Где и когда он умудрился раздобыть войлочную шляпу с колоском вместо пера, оставалось загадкой.
– Давай его в садок пока, – предложил Арвиэль, оказавшись на берегу Эртана.
Садком послужила маленькая заводь, огороженная бреднем. Рыбу благополучно подвели к нему на лесках, как на поводке, но, чтобы забросить внутрь, пришлось попотеть, вернее, – вымокнуть. Естественно, без перебранки не обошлось.
– Уррод ушастый!
– Ха! Сам такой, а я – венец эльфийской эволюции!
Эртан внимательно посмотрел на мокрые вихры приятеля по несчастью, но никакого венца не обнаружил.
– Поганка бледная! – Это было несправедливо. За полтора месяца Арвиэль загорел, и широкая полоса от браслета ярко выделялась на левом запястье.
– Пучок салатный!
– Прридуррок!
– О да, я – при дураке!
– Щас вррежу!
– Рискни здоровьем!
Не зная, как ещё их разнять, Симка вскинул передние лапы и во всё горло завопил:
– Помогите, тону-у-у!
– Ты ж нечисть! – хором изумились спорщики, отвлекшись от назревающей драки.
– Я – кот! Говорящий! – домовой скрестил лапы на груди и штопором пошёл ко дну, демонстративно пуская пузыри.
– Ладно, давай выбираться, а то и впрямь на денёк-другой затонет мне назло, – вздохнул Арвиэль.
Чтобы вытащить крючки, сома пришлось огреть веслом. Теперь рыба, то ли оглушённая,