Кандидат от партии смерти. Алексей Макеев
выждал пару минут, давая «тупому прапору» сотворить задел. Потом вошел в просторную «детскую», изрядно нервничая. Понятно, что родителей дома нет – кто такой концерт выдержит? – но не легче. Парень явно неуравновешен, с закидонами – он эту публику по глазам определяет (психических заболеваний нет – просто дурак). Упрется отрок, накатают с предками жалобу – у Завадского будут неприятности, а у Максимова – в квадрате.
Но бывший коллега, невзирая на «определенные» недостатки, дело знал. Развалившись в потертом кожаном кресле, капитан излучал иронию и доходчиво объяснял присмиревшему Бурмину А. С. сложившуюся ситуацию:
– …Дело, браток, под неусыпным контролем – если знаешь, конечно, такое слово. Нужны дополнительные неприятности? Организуем. Давай-ка быстро, четко и ни грамма вранья – на дискотеке в «Розовой черепахе» 15-го был?
Насколько складывалось впечатление, врать с три короба Бурмину причин не было. Не похож на похитителя друга. Но что-то парня напрягало – безусловно. При упоминании «Розовой черепахи» изнеженное личико как-то разом дернулось и загуляло серыми пятнами. Завадский украдкой покосился на Максимова – наблюдаешь, сыщик?
– А я помню? – пробормотал Бурмин.
– Вспомним, – хищно осклабился Завадский. – Ну-ка, что это у нас? – Потрясающий нюх у капитана: потянулся, не вставая с кресла, к хромированной этажерке, уронив парочку компактов, и вытянул из-за стопки дисков коробочку с бледно-зеленой плотной субстанцией в форме куска мела. Отрок позеленел. Забавно наблюдать за пертурбациями человеческого лица.
Завадский понюхал находку, с удовольствием облизнулся. Подмигнул напарнику.
– А ордер у вас есть? – жалобно пролепетал допрашиваемый.
– А зачем нам ордер, птенчик? Позовем соседей – они тебя не очень любят, верно? Оформим «пластилин», грамм сто пятьдесят точно будет, и двести двадцать восьмая готова – а это, чтобы ты знал, до трех. Трешник на зоне ты не вытянешь, не пыжься, но это ладно. С друзьями делился? А как же. Уже часть вторая – до семи. А если друзей потрясти – курили ведь у тебя, скажешь, нет? Получается притон, увесистая статья. Где у тебя бумага?
Завадский подскочил, освободил принтер от стопки глянцевых журналов, выдернул несколько листов и кивнул Максимову – вступайте, коллега.
– Александр Сергеевич, – мягко, но внушительно вступил Максимов, – расскажите нам о дискотеке 15 апреля в клубе «Розовая черепаха».
– А чего рассказывать? – нервно дернул плечами свидетель. – Двести за вход. Ну, прыгали. Танцы какие-никакие. Ластами стучали. За пивом бегали…
– Все за «Сибирскую корону»? – уточнил Завадский, не отрываясь от писанины. Максимову очень хотелось спросить, чего он там пишет, а главное – зачем?!
– Шаба со Стрелкой пришли часов в девять… Или в десять. Не помню. Мы как раз из-за стола встали – размяться на скачке… – Бурмин перехватил взгляд Максимова, уточнил: – Димка Шабалин и Светка… как ее?.. Стрельченко. Потряслись, пару миксеров выдули, потрепались… – Странное дело, уловив, что «гостей»