.
брата Джона, жившего со своей семьей на Тасмании. Этот ежегодный учет, типичный для дневников того времени, побудил Изабеллу к попытке молитвы: «Пусть Великий Творец самого высшего из всех земных существ направляет наши пути и ведет нас к признанию и постижению присутствия добра и порядка посреди кажущихся противоречий, боли и скорби».
В половине второго Изабелла пошла на прогулку с Альфредом и Стенли. Начать с того, что старший мальчик «скучен и не в духе», написала она, но холодный воздух и вид на заснеженные холмы поднял им настроение. По возвращении Генри снова расстроил Изабеллу. «Обед прошел хорошо, но Генри дулся и был полон решимости к чему-нибудь придраться». Поскольку за хозяйство отвечала она, то критика в отношении блюд досталась ей. «Читала после обеда детям, а потом беседовала с ним о причинах его недовольства. Он бранил прислугу, хотел личного слугу (которого через месяц рассчитает), хотел кабинет, желал, чтобы я была более активной хозяйкой, жаловался на простуду и строил планы, как проводить меньше времени здесь и больше – в Лондоне». На выпады против ее манеры ведения хозяйства и на его намерение как можно меньше времени проводить с семьей она отвечала спокойно: «Я сказала все, что могло, по моему мнению, как-то его вразумить, отметила эгоистичность его жалоб, справедливость желания наилучшим образом устраивать дела и указала на несколько мелочей, которые можно было бы воплотить для улучшения положения».
Поведение Изабеллы в тот день казалось выстроенным как послание к самой себе, новогоднее решение в действии. Она пыталась поступать в соответствии с таким руководством, как книга «Английские жены» Сары Стикни Эллис, вышедшая в 1843 году, где доказывалось, что миссия жены – подчиняться мужу и посвящать себя созданию уютного и спокойного дома. «Бесспорно, – писала миссис Эллис, – что неотъемлемым правом всех мужчин, больных или здоровых, богатых или бедных, умных или глупых, является право ожидать, чтобы к ним относились с почтением и угождали им в их собственных домах». Принести мужу счастье было даром и привилегией женщины. Как отмечал Ковентри Патмор в своей эпической поэме «Ангел в доме» (1854), «Мужчину должно ублажать, но ублажать его – вот радость женщины».
Изабелла изо всех сил постаралась молча снести грубость Генри и его дурное настроение, с любовью ожидая, когда рассеется облако недовольства. Она оставалась с ним, пока он не смягчился, а затем снова пошла на прогулку с Альбертом: «Ветер утих, и было очень приятно». Вернулись они к восьмичасовому чаю, после чего они с Генри еще час обсуждали название их нового дома. В половине десятого она сделала запись в дневнике и закончила упражнения по латинскому языку – хотя у нее не имелось больше возможности посещать лекции и занятия, как это было в Эдинбурге, Изабелла по-прежнему старалась восполнить пробелы в своем образовании. К одиннадцати часам Изабелла легла спать. «И так закончился первый день этого года, – поведала она своему дневнику, – не без приятности, хотя до некоторой