Точка Росы. Джо Смит
по волосам. А я вырвалась, никак не продлив это мгновение.
Снова защипало глаза. Я быстро вытерла слезы и посмотрела на своего хмурого провожатого: в его глазах отражалась только пустыня.
Она наступала. Пустыня нагло стучалась в лобовое стекло, кипела в моторе, шуршала под колесами. Бесконечная, красная. Впереди лежали только раскаленные пески, а через них – древнее, потрескавшееся шоссе. Оно зрительно разделяло пустыню пополам, петляя мимо давно умерших городов, изредка теряясь в их руинах.
Я не смотрела на своего провожатого. Меньше всего мне хотелось видеть сейчас его лицо, скрытое маской респиратора, и поэтому я разглядывала однотонный, уныло выцветший пейзаж. Он навевал сон, удушливый и тяжелый. Но я держалась. Я слишком хорошо помнила, каким он бывает, и больше не хотела испытывать этот ужас.
Машина перегревалась. Вентилятор без остановки гонял по салону раскаленный воздух. Было невыносимо. Пот заливал глаза ручьями. Я прикладывала ледяные ладони к лицу и шее, чтобы хоть как-то охладиться. Это помогло ненадолго – через какое-то время наступило обезвоживание, и губы начали трескаться.
Я прекрасно понимала, что воду надо было экономить и терпеть это бесконечное удушье, не зная, сколько времени мы проведем в пути, а спросить – не решаясь. Угроза моего провожатого ярко всплывала в памяти. Он внушал какой-то очень противоестественный страх. Все, что мне оставалось, просто подстроиться под обстоятельства, как я делала до этих пор.
В итоге жажда все-таки победила мою силу воли. Я отцепила фляжку от пояса и начала медленно пить, задерживая воду во рту. А потом, опустошив свой запас ровно до половины, просто откинулась на сидение. Я закрыла глаза, чтобы хоть так ненадолго отключиться от реальности. Дорога, мягкое движение машины, шорох колес по песку больше не напрягали. Нужно было принять этот путь, и я пыталась смириться. Я надеялась, что там, куда меня везли, Эолы обязательно разберутся со всеми проблемами. Так было надо. Надо – и точка.
Дремота была вязкой, влажной. Она была воздухом, которым не надышишься, скатывалась с середины лба куда-то к вискам и охватывала горячим обручем голову. Видений не было. Просто разноцветные лоскуты реальности. Они обрывисто проплывали перед глазами. Я бессознательно поплыла за ними, но это не продлилось долго: по телу прошла судорога, освободив меня из плена тягучей подступающей пустоты.
Мысли о воде снова вторглись в дремоту. До сих пор не понимаю, как мой провожатый обходился без влаги так долго. Я только и слышала что его спокойное, размеренное дыхание – и никаких жалоб. Как будто не было ни изнуряющего зноя, ни солнца, которое пыталось нас поджарить прямо в металле машины. Оно мертво висело в небе и если и погибало, то в какой-то безумной, мстительной попытке желало и нас выжечь с этого бесплодного куска скалы. Хотелось верить, что где-то среди песков, под убивающими лучами сгорающего солнца действительно существует двести Оазисов, двести –