И прочее…. Мара Паулини
пораньше выйти на воскресную утреннюю прогулку, пока «восстание машин», которых и в нашей провинции уже стало больше, чем людей, не возобновилось очередной атакой. Пройдя весь город пешком, и всё дальше углубляясь в лес, чтобы спастись от солнца и насытиться воздухом на весь жаркий день, я повстречала многих других собравшихся в пары или группы таких же пешеходов, необремененных традиционными семейными обязанностями.
Столь ранним утром сложно было найти знакомого попутчика, и пришлось прогуливаться в одиночестве, а повстречав двух старушек, я уже издали поняла, что разговор шёл обо мне:
– Ничего молодежь не боится, – сетовала одна из них, удивляясь смелому одиночеству в лесу.
Сравнение с молодежью порадовало, но уверенность в том, что две согбенные жизнью подруги, подпирающие друг друга, образуют прочный монолит, застрахованный от всех несчастных случаев, насмешила. Тем не менее, я уже гораздо ближе к ним, чем к молодежи, к которой меня благосклонно причислили, и уже пришло время, когда предстояло перестраивать свою жизнь в соответствие с новым статусом российского пенсионера, что само по себе непросто. А весь последующий день прошёл под девизом уходящей молодости благодаря неожиданной встрече.
Возвращаясь с прогулки домой, я вдруг услышала своё имя и оглянулась, на ходу вспоминая знакомое лицо. Невысокая женщина в плотно облегающих голубых джинсах и клетчатой рубашке с коротким рукавом стояла возле массивной стальной двери с глазком и электрическим звонком.
На первом этаже нашего дома сменилось множество разных магазинов, пока здесь не поселилось, судя по всему, какое-то тайное общество. Я так и не дождалась, пока над дверью появится вывеска, а через постоянно зажалюзированные окна заведения рассмотреть происходящее внутри было невозможно. Мне бы ещё долго предстояло теряться в догадках, но в этот день на пороге загадочного заведения, ожидая его открытия, стояла женщина, в которой я с трудом узнала свою бывшую коллегу. Мы давно не виделись, а когда-то молодая жгучая брюнетка с обволакивающим карим взглядом превратилась в престарелую блондинку.
Возраст, что называется, берет своё, и самый верный способ оценить степень своего собственного преображения с его течением – встретить знакомого, которого давно не видел, но в данном случае время над Мариной явно переусердствовало. Жёлтая дряблая кожа спускалась глубокими складками с её щёк, как у бульдога, сквозь поредевшие волосы выступали наружу концы огромных ушей, о первозданной величине которых я до сих пор не подозревала, яркие блестящие глаза потускнели, но взгляд выдавал победителя.
– Вот видишь, всё-таки можно похудеть, – распахивая руки и покачиваясь из стороны в стороны, предъявила Марина своё новое тело.
В том, что это возможно, я никогда не сомневалась, как и знала, чего это стоит, тем более в возрасте, когда тебе уже давно за тридцать.
– Ты действительно очень изменилась, – начала я с фразы, которую можно было трактовать как угодно.
– Я