Пёс из породы хранителей и мамонт в цветочках. Книга третья. Ольга Станиславовна Назарова
мужик в рабочем комбинезоне и замызганной куртке доброжелательно покивал Ульяне. – Хорошая такая псинка. Только невезучая. Так уж старается понравиться, да, хоть тресни, не берут её!
– Почему? – Ульяна терпеть не могла, когда ей тыкают, но напомнила себе о том, что надо сохранять бесстрастие, и сумела скрыть раздражение.
– Да, видишь же, дворня-дворней. Жила у какой-то тётки, только та её не кормила. Мушка по дворам бегала еду выпрашивала, а потом её поезд сбил.
– Как поезд? – Ульяна с ужасом покосилась на собаку.
– Да вот так. Две передние лапы были переломаны в хлам. Она бедная, сколько ещё там лежала… Хорошо, что люди попались рядом. Не просто подобие людское на двух ногах, а настоящие! Привезли в клинику, лечение оплатили, только вот себе взять не смогли, работают заграницей, в этой, как её… В Великобритании. Вот и живёт у нас Мушка.
– А почему Мушка? – Ульяна поняла, что сейчас расплачется и поспешно задала вопрос, стараясь успокоиться.
– Да это я её так зову. Вьется вокруг. Ласковая, славная. Мог бы сам взял!
Мэгги грустно покосилась на мужчину и вздохнула. Наверное, тоже жалела, что он не может её взять.
– Эх, хоть бы приют не закрыли! Тяжко стало, захлёбываемся просто. Собак и везут, и везут, и у забора оставляют, и кошек коробками, – мужчина, безнадёжно махнул рукой. – И породистых, и беспородных, и больных, и здоровых, всяких, – он поманил Ульяну. – Вот, смотри. Это Грей, он породистый, отдали, потому как ест много. Это Макс, его уже было забрали, да он на диван залез и его случайно порвал. Вернули. Тут Этна…
Он вел Ульяну вдоль вольеров, Мэгги вертелась рядом, а через решетки смотрели глаза собак…
– А почему не пристраиваете? – Уля потёрла щёки, стараясь не разреветься в голос.
– Да пристраиваем как раз, только плохо дело идёт, – вздохнул мужчина, – А, ладно, заболтался я с тобой, пора мне убираться, а я прохлаждаюсь. Ты, иди, погуляй с ней, для неё это такое счастье! Её волонтеры последний раз выводили месяца полтора назад – много собак, а людей мало.
Мэгги потянула поводок к пустырю и радостно запрыгала вокруг Ульяны.
– А, с Дмитрием Васильевичем общались? – Марина Сергеевна подошла поближе. – Да, он интересный человек. Подполковник, прошел Афган, а тут помогает бесплатно. Собак любит очень, а у внучки и дочки аллергия, вот и не может себе завести. Зато кошек берет домой. Кто слабенький, или больной, всей семьёй выхаживают. Хотя, это вам, милая, конечно, и знать-то не надо…
– Почему? – опешила Ульяна.
– Ну, как же… – дамы недоуменно переглянулись. – Вам же нехорошо испытывать привязанность, это не позволяет двигаться по пути просветления…
Ульяна вернулась домой как во сне. Перед глазами стояла съёжившаяся Мэгги, у которой разом повисли и уши, и хвост, и спинка сгорбилась, когда за ней закрылась дверь вольера и заскрежетал засов.
– Спасибо вам Уленька огромное! Вы нам так помогли! – Матильда и Марина Сергеевна поулыбались соседке на прощание, и она осталась на лестничной площадке.
– Чего