Посткарантин. Злата Косолапова
наблюдая за тем, как один из охранников забирает у него с рук его единственную дочь. Под действием снотворного Маша спала так глубоко и безмятежно, что едва ли что-нибудь заметила.
Сухонин едко улыбнулся, глядя на Алексея.
– Я ничего тебе не обещаю, Орлов, – язвительно произнес управитель. – Я выполню свой долг – я вылечу твою дочь. Ну а что касается остального, то тут я ничего тебе гарантировать не могу.
Орлов, не скрывая гнева, ринулся вперёд.
– Сухонин! – заорал Алексей. – Я убью тебя, если с моей дочерью что-нибудь случится! Через десять лет, чёрт тебя дери, я вернусь сюда и если с ней…
Орлов наткнулся на мощное плечо одного из охранников. Бугай схватил его и отбросил назад. Когда Алексей опомнился, тяжелая дверь, вырезанная в огромных воротах города, была уже закрыта.
Глава 1
Это место ужасно. Оно ужасно, начиная с подступов к гермодверям и заканчивая поросшими красным мхом стенами высотой в девятиэтажный дом. Это место отняло у меня у меня почти три года моей жизни, и мою жизнь в целом, ибо долго мне здесь не протянуть. Взамен это место, эта их возлюбленная Адвега, подарила мне лишь то, что дарит всем подопытным, оказавшимся здесь, – мечту о посткарантине.
* Посткарантин – название зоны карантина для тех, кто прожил некоторое время вне карантина и снова вернулся в его зону.
– Когда-нибудь мы выберемся, – любил повторять Ванька, сидя за низким, заляпанным маслом и густыми пятнами жира столом. – Точно тебе говорю. Эта яма останется за нашими спинами, а там дальше – свобода! Машка, слышь чё говорю?.. СВО-БО-ДА!
Я всегда улыбалась, но мне было горько от этих слов.
Адвега за спиной!..
Жизнь в посткарантине!..
Свобода…
Это разве про нас? Кто-то выбирался, конечно, отсюда. Двое сбежали – о них тут легенды ходят, а остальных пустили под расстрел или допытали до последнего, выжали всё, что можно и всё, с концами.
Я угодила сюда из-за болезни, а нужна была им из-за крови. Болезнь была не страшная, но нужно было лечение, иначе я бы не смогла дышать. Лечение они мне дали и вылечили без всяких последствий. А вот отпустить домой, не отпустили.
"Четвёртая отрицательная с альфа-места частицами… – всё шептал тогда Спольников, ходя из стороны в сторону с горящими глазами. – Поверить не могу, что у нас теперь есть такой экземпляр… Такая кровь нам позволит наконец проводить полноценные исследования".
Вот так вот. Экземпляр. Так я теперь называлась, думала я в тот страшный день, сидя в углу его кабинета и закрывая ладонями зареванное лицо. Предыдущий день был самым счастливым – я больше года провела в Адвеге на лечении, и вчера оно было благополучно окончено. Больше я не болела радиационной аллергией, и сегодня должна была вернуться домой – в Купол, в свой родной город. Должна была.
Я зашла к Спольникову в кабинет, едва сдерживая ликование и готовая нестись в свой домик за дорожной сумкой на всех