Черепаший вальс. Катрин Панколь
еще немой – вдвойне тяжко! Особенно сейчас, в праздники. И Рождество, и Новый год она будет справлять одна, в компании искусственной елки, заказанной по Интернету. И маленьких яслей под елочкой. Их подарила бабушка, провожая ее в Китай. «Не забывай каждый вечер молиться младенцу Иисусу! Он будет хранить тебя».
Покуда младенец Иисус исправно исполнял свои обязанности. Ей не в чем было его упрекнуть. Конечно, время от времени хотелось бы немножко общения, капельку ласки, но это предметы далеко не первой необходимости. Она вздохнула: знаю, нельзя иметь все сразу. Решила жить в Шанхае и делать деньги – отложи праздники на потом. Когда будешь богатой. Очень богатой. Сейчас она тоже богатая, но в меру. У нее прекрасная квартира, личный шофер на окладе (50 евро в месяц!), но вложиться в домашнего питомца она пока не решалась. Налог пять тысяч евро в год, если животное размером больше чихуахуа! А она хотела настоящую собаку, крупную, лохматую, с большой слюнявой пастью, не карманный вариант, который носят в сумке между кошельком и пудреницей. В этой стране надо платить за каждого лишнего обитателя на твоей жилплощади. Хочешь второго ребенка – плати штраф в размере твоего дохода за пять лет! Нет уж, пока лучше буду разговаривать сама с собой или смотреть телевизор. Если станет совсем уж одиноко, заведу золотую рыбку. Это разрешено. Она вроде бы даже талисман на счастье. Начну с золотой рыбки, сколочу состояние, а потом… Или куплю себе черепаху. Черепахи тоже приносят счастье. Симпатичную черепашку и дружка для нее. Они будут смотреть на меня своими выпуклыми глазами и качать морщинистой головой. Говорят, они очень привязчивы… да, но когда пугаются, пукают так, что в дом не войдешь!
В яслях были ослик и теленок, бараны, пастухи, селяне с вязанками хвороста на плечах. Святое семейство еще не появилось. Сегодня, ровнехонько в полночь, она положит младенца Иисуса в соломенную колыбельку, помолится, откроет бутылку хорошего шампанского и уляжется перед телевизором.
Спальню было видно уже с порога: широкая металлическая кровать с балдахином и белым покрывалом, светлый фанерованный паркет, вощеная мебель, большие китайские лаковые лампы. Она усвоила хороший вкус – вкус людей, наделенных врожденным чувством материала, цвета, пропорций. Штудировала журналы по дизайну. А дальше нужно было просто оплачивать счета. Оказалось, возможно все. То есть не просто все, а вообще все что угодно. Придумаешь какую-нибудь невероятную штуку, и тебе ее изготовят, точь-в-точь. Оп-ля! Они даже следы древоточцев делают на мебели, чтобы ее искусственно состарить.
Она проделала немалый путь с тех пор, как покинула свою жалкую квартирку в Курбевуа. «Да, девочка моя, жалкую! Не побоюсь этого слова!» – провозгласила она, сбрасывая туфли на каблуках, в которых вся ее фигура вытягивалась в струнку, как тореро перед быком. Мебель в кредит, узкая душная кухонька, смежная с единственной комнатой, служившей спальней, столовой, гостиной и гардеробом. Белое стеганое покрывало, разбросанные подушки, крошки хлеба, застревавшие в простынях и коловшие ей спину по ночам. Вечером, расставив гладильную доску,