«МиГ» – перехватчик. Чужие крылья. Роман Юров
видом нашу доблестную Красную Армию? Никчемный сын великого народа! Выглядишь, как последний босяк. Ты выйди в воскресенье на паперть, тебе медяков накидают. Превратили армию в бордель! И вас тоже это касается, товарищ старший техник, – закричал он на Шаховцева. – Когда у вас механик похож на огородное пугало, то чему удивляться, что половина машин в эскадрилье небоеспособна. И не мое дело, где вам брать запчасти! Рожайте! Это безответственность! – Видно было, что Шубина уже понесло и оправдываться перед ним бессмысленно. – Раздолбаи! Развели тута… Вы на фронте или кто? То один ходит по стоянке пьяный, видом другого можно людей пугать, а потом в эскадрилье моторы летят. Я тут наведу порядок, мать вашу, я вас под трибунал…
От потоков начальственного гнева Гольдштейн съежился и стал еще меньше, Шаховцев же воспринимал крики невозмутимо, видимо, привык. Командир так разорялся еще пару минут и наконец иссяк. Помолчав с минуту, поостыв и успокоившись, начал раздавать указания:
– Шаховцев, нужно установить на «восемнадцатом» «МиГе» передатчик, проверить работу приемника, настроить. Чтоб работало тута, как часы. Подготовить вторую наземную станцию для проверки. А ты, Саблин, проверишь, как оно работает в воздухе. Сколько нужно времени на установку?
– Сутки, товарищ капитан, – голос у механика оказался тонкий, под стать росту. – На складе есть, но нужно аккумуляторы зарядить и отлаживать долго.
– Хорошо, сутки! Вот этого, – палец Шубина ткнул в Гольдштейна, отчего тот съежился еще сильнее, – переодеть! Видеть его в таком виде не могу. И, – тут капитан снова сорвался на крик, – какого хера вы тут столпились? У комэска нет своего самолета, давайте тута работайте!
…Через час Виктор снова был в воздухе. Пришел срочный приказ прикрыть бомбардировщики. Под это дело полк сумел наскрести только два самолета, остальные были на задании. Шубин забрал у Шишкина самолет и взял Виктора в качестве ведомого, хотя тот думал, что будет наоборот. За этот час между вылетами полковой врач успел намазать его шею какой-то гадостью, а Шишкин выделил из своих запасов небольшой кусок трофейного парашютного шелка. Виктор обернул им шею, чтобы не натирало.
Теперь они прикрывали «Су-2» – небольшие одномоторные бомбардировщики. Их пятерка должна была отработать по немецким позициям в какой-то деревне, которую никак не могла взять наша пехота. Вылет проходил гладко, небо было чистое, зимнее солнце ярко освещало землю. Камуфлированные «сушки», поблескивая остеклением кабин, проплывали внизу. Вот и деревня, среди огородов тянутся ломаные линии траншей, видны позиции пушек, на окраине догорают несколько домов. В поле, у деревни, застыло несколько маленьких коробочек, одна из них все еще чадила жирным черным дымом, то тут, то там на снегу лежали черные крапинки, словно проплешины. «Это же убитые лежат», – догадался Виктор. Зенитки не стреляли, небо было чистое, и бомбардировщики отбомбились, словно на полигоне. Сверху хорошо было видно, как прямо среди позиций взрываются бомбы. Один из домов внезапно рассыпался трухой, его обломки загорелись.