Добровольная жертва. Наталья Метелева
Прочь! Запрещено! – стражники угрожающе выставили алебарды, сочтя меня буйнопомешанной.
Потирая покалеченную искрой руку, я посетовала:
– Наверное, моего котенка здесь нет. Увидите, передайте, чтобы немедленно возвращался!
И заторопилась вернуться в кабинет опекуна.
Но разум еще уловил чужое касание: «Мне уже не вернуться, девочка Радона. Я ушел слишком далеко. Прими мою жизнь, жрица Истины. Ты сможешь!»
Боги! В какую же шляпку для подаяний я вляпалась сегодня утром? «Прими!» – просила нищнка, с тенью Твари в душе и моей судьбой в глазах… Мне не нужны ничьи жизни. Мне бы собственную прожить. А то я ее среди сонма чужих и не чую уже…
3.
Камень в ладони не давал укорениться в прошлом, пульсировал, возвращая меня в настоящий момент, золотая драконья морда то и дело цапала за пальцы: «Гарс! Смотри под настоящие ноги!» Под это комаром зудящее напутствие я повернула на лестницу башни, и на меня вылетело нечто светящееся, заставив шарахнуться так, что я подвернула ногу.
Внезапная боль вырвала меня из состояния самогипноза и предъявила назойливую настоящую реальность, а в ней почти перед носом торчало зеркало. Сколько раз я умоляла убрать его из этого совсем неподходящего для будуара места!
За десять лет самостоятельных упражнений я так и не научилась крепко удерживать в сознании несколько временных нитей. Это было все равно, что управлять двумя несущимися полным ходом колесницами, стоя между ними.
Для пифии эквилибристика во времени – обычное дело. Но потому пифии и не помнят, что вещают в трансе: они просто перепрыгивют с одной лошади на другую. А вот скакать на двух сразу… Или на трех… Да еще, если колесницы мчатся навстречу друг другу… Этот момент почти всегда сминал меня в бессознательное состояние.
Именно такую ситуацию подсунуло мне проклятое зеркало, перед которым только что торчал рыжий Пелли. Я на него чуть не наступила. Мальчишка пискнул и умчался, словно увидел жуткую змею, шипящую на кладке яиц.
А в зеркале все еще порхало, сворачивая сияющие крылья, его отражение – некто, стремительно приобретавший черты эльфа с веснушчатой мордашкой. Так вот каков ты, мальчик Пелли!
Мастер вернулся в кабинет первым, вопреки моим надеждам, и моргал то на меня, то на невидимую точку поверх стола, и был невиданно свиреп:
– Как … как ты это сделала? Тысяча богов! Кто из вас двоих настоящая? Отвечай! А, вижу! (маячок в панике мигнул и схлопнулся) Ах ты, негодница! Уж от кого иного, но от тебя ожидать такой уловки, к которой прибегают только лживые слуги Бужды…
А сам-то со своим Привратником…
– Ну, надо же! Она додумалась до фантома! – Альерг метал громы и молнии столь яростно, что пожарный дозор заметался крыской в клетке, заоблизовался на красный рычажок. – Мало того, наделила фантом воспоминаниями, а сама в это время шляется где попало без надзора. Ну, чудовище, расскажи дяде, как ты это сделала, да так, что я ни разу не догадался? Разве ты пифия? Ведьма!
– А кому понравится, что в его голове копошатся, как кошки на свалке? – сердито парировала