Бешенство небес. Илья Новак
на несколько лет и на две головы выше. В самом начале путешествия юнга снял рубаху и соорудил из нее нечто вроде туахи на голову, но теперь вновь надел. Идти приходилось под пологом ветвей, так что лучи не пекли затылок, но зато ветки и мелкие сучки царапали кожу.
Мужчины были увешаны пистолетами и ножами, а у Лига имелись еще сабля и два ружья за спиной. У самой Арлеи был «пояс крутого путешественника», как называл его Тео Смолик. Широкий, почти как корсет, со множеством крючков, петель, ремешков, карманов, он нес на себе три пистолета, короткий обрез, три мешочка: с дробью, пулями и горючим песком, – а также флягу и пару ножей. На спине болталась котомка.
– Ладно, идем дальше, – решила Арлея.
Юнга шагал впереди, прорубая в зарослях просеку, потом шла она, замыкал боцман. Таких деревьев, как здесь, мощных, но кривых, с изогнутыми узловатыми стволами, по которым удобно лазать, на островах Суладара девушка не видела. Свисающие с ветвей толстые лианы напоминали мохнатых мертвых змей.
– Намного они нас опередили, Лиг?
Как выяснилось, боцман был неплохим следопытом. Эрланга топал напролом, круша ветви, но Лиг подмечал сломанные сучки, примятую траву, клок ткани на коре или упавшее на землю крупное перо – следы тех, кто недавно прошел здесь.
– Кажись не, ваш’милость, – пробурчал он, перекладывая из руки в руку длинную прямую палку, которую использовал вместо посоха и дубинки.
Они уходили все дальше в глубь Проклятого острова, туда, где никогда не ступала нога обычного человека, лишь серапцев – укушенных. Полдневный зной окутывал лес, и тот будто потел: все вокруг покрывали густые крупные капли. Чем глубже путешественники забирались в Гвалту, тем чаще попадались необычные растения, с желтой корой и розоватыми мясистыми листьями. Они оплетали знакомые деревья, образовывая вокруг стволов нечто вроде решетчатых труб. Позже Арлея с удивлением заметила, что они начали срастаться, зеленая и розовая листва появилась на одних и тех же ветках, и в конце концов джунгли стали желтыми – не ярко-желтыми, как те, первые ветви и тонкие стволы, что обвили деревья Аквалона, но бледными, рыжеватыми, будто они вобрали в себя свойства как местных, так и чужих растений.
Девушка уже решила, что пора устроить привал, когда впереди показалось болото.
– Ух! – только и вымолвил Эрланга, раздвинув лианы.
Взгляду открылось пространство шириною в три десятка шагов. Слева и справа топь полого загибалась, исчезая в зарослях, а впереди, до кромки джунглей, тянулись кочки, бочажки и лужи, залепленные белесой массой полипов-этикеней.
– Облачное болото, – растерянно пробормотал Лиг. – Я и не знал, что такие есть...
– Я тоже, – откликнулась девушка.
Оно и вправду казалось необычным – смесь эфирного пуха и воды. Арлея присела, набрала в ладонь жижу. Та была теплая и будто шершавая на ощупь.
– Осторожнее теперь надо, ваша милость, – сказал Эрланга.
Впереди протянулись какие-то ползучие растения, они то исчезали в грязи,