Хранитель вод. Чарльз Мартин
Мейпортский залив, где пересекаются Береговой канал и река Сейнт-Джонс. В двух милях к востоку лежал Атлантический океан. В тихую погоду я мог бы выйти за дамбу, повернуть на юг и быть в Майами уже завтра или даже сегодня вечером. Еще через день я мог бы быть на краю мира. Обратный путь занял бы у меня те же двое суток, так что спустя всего четыре дня я смог бы освободиться, по крайней мере, от одного из своих обязательств. И все же я продолжал считать, что Дэвиду это не понравилось бы. Открытому морю он всегда предпочитал внутренние водные пути. Даже возвращаясь домой, мой друг всегда выбирал самый медленный путь, и сейчас мне ничего не оставалось, кроме как поступить так же.
Мой метеорадар, настроенный на канал погоды, а также цифровой приемник, постоянно принимавший метеосводки, сообщали, что череда штормов в Атлантике может в ближайшие три-четыре недели послужить причиной сильных ветров и волнения вблизи Восточного побережья. На сегодня был обещан северо-восточный ветер, дующий со скоростью до тринадцати узлов[7]. Назавтра ожидалось усиление до двадцати узлов. Обещали, что такая погода продержится с неделю, в течение которой ветер достигнет тридцати узлов, после чего последует короткая передышка. Затем ветер снова обрушится на побережье с прежней силой, что означало, в частности, что в целях безопасности большинство мелких суденышек будут вынуждены двигаться по Каналу. Я не сомневался, что и большие суда тоже последуют их примеру. Правда, сильный ветер был им не так страшен, но вот их пассажиры, сраженные морской болезнью, наверняка предпочтут оказаться в местечке поспокойнее. Иными словами, все, кто в ближайшее время движется на север или на юг, пойдут по Береговому каналу, так что в течение нескольких недель движение там будет весьма оживленным.
Справа от меня виднелись на горизонте очертания небоскребов Джексонвилла. Путь через город был достаточно длинным – на него можно было потратить дня полтора, но я не сомневался, что Дэвид захотел бы в последний раз взглянуть на Джексонвилл, в последний раз попробовать воды из Черного ручья. Он утверждал, что вода там самая чистая и вкусная во всей северо-восточной Флориде. Несколько раз во время наших совместных поездок он буквально заставлял меня сворачивать к устью ручья. Как только мы проходили под мостом, Дэвид переходил на нос и, привязавшись канатом, нависал над водой, словно герои фильма «Титаник». Это повторялось каждый раз – я не помню ни одного случая, чтобы Дэвид воздержался от подобного представления.
После моста мы проходили вверх по течению еще немного, потом привязывали швартов к корням какого-нибудь могучего кипариса, и Дэвид откупоривал бутылку старого вина. Солнце и земля в одном флаконе…
В общем, я свернул направо. Или, как выразился бы какой-нибудь морской волк, «совершил поворот на штирборт». Джексонвилл, или, как он назывался раньше, Коуфорд, возник на берегах реки там, где она была у́же всего и где был брод, которым пользовались местные пастухи. С годами Джексонвилл разросся и превратился