Портрет синей бабочки. Ольга Заровнятных
обновление, либо обклеить их постерами.
Никита бродил по комнате и честно читал надписи на обоях, сделанные крупными разноцветными буквами: LOVE FUN, SIT BACK AND RELAX, I LIKE MUSIC, LET’S PARTY, DON’T WORRY – и прочее, прочее, прочее… Я искоса наблюдала за ним и постепенно начинала злиться, потому что казалось уже, что этот маятник никогда не остановится.
Дина тоже злилась. Но не на Никиту, а на меня, по трем причинам: я не выказала благодарности за то, что она позаботилась обо мне и пригласила для меня самого симпатичного на настоящий момент парня из класса; время шло, а я никуда не собиралась, и мы могли опоздать на вечер; ни один человек в комнате не желал замечать ее нервного состояния.
Напряженную ситуацию, как всегда, разрулила мама. Она заглянула к нам в комнату всего лишь для того, чтобы убедиться, что мы уже готовы к выходу, а обнаружила, что сидим по разным углам и не разговариваем друг с другом. И ладно бы еще мы наготовленные ею бутеры поглощали, так ведь нет – стопка лежала на тарелках практически не тронутая, потому что Дрозд, как оказалось, наелся довольно быстро, про Никиту и Дину я уже сказала, а я стеснялась есть при мальчишках – был у меня такой комплекс.
Мне казалось, что все пялятся на то, как я ем, и ем я, разумеется, ужасно. Не то чтобы крошки и слюни летели в разные стороны, нет, конечно! Но есть на людях мне казалось противоестественным. Поглощение пищи – это же физиологическая потребность человека, к чему выставлять ее напоказ? Ведь когда мы хотим спать, мы не укладываемся где попало – на лавочках или бордюрах. Про туалет и говорить не надо. Вот и употребление пищи у меня входило в число потребностей, которые справлять надо исключительно наедине с самим собой или в кругу семьи.
– Санечка, а ты почему еще не одета? – ахнула мама, округлив глаза, словно я голой на виду у всех по комнате разгуливала.
Представив себе такую перспективу, я поневоле покраснела. Дина воспользовалась заминкой и выставила себя очень тактичной молодой девушкой – она не упускала случая заслужить одобрение моей мамы.
– Ой, это мы виноваты! – воскликнула Дина. – Мы сейчас выйдем – и Саша переоденется. Не при мальчиках же ей это делать. – Она улыбнулась моей маме так мило, как только могла, и вышла из комнаты. Дрозд с Никитой молча последовали за ней. Я услышала возню и шебуршание в прихожей. Значит, Дина решила мне отомстить: сейчас они просто-напросто направятся в школу без меня. Ну и пожалуйста. Скатертью дорога.
Чтобы выполнить мой план, оставалось еще и маму выпроводить – но это было решительно невозможно. Она сновала мимо комнаты, периодически в нее заглядывая. Маме не терпелось увидеть меня во всем блеске. Она уже наверняка представляла меня в образе этакой светской дамы девятнадцатого века.
Я им покажу даму… Я им всем покажу! Я закрыла дверь в комнату, приставила стул так, чтобы дверь было не открыть с внешней стороны, быстро подскочила к зеркалу и нарисовала себе маминым карандашом для глаз шикарные длинные усы с завивающимися кончиками. Карандаш я предварительно у мамы из сумочки стащила – вот будто знала, что придется все делать в спешке и тайком!
Затем