На одном вдохе. Сергей Зверев
Что?.. Понял, уже едем. Да… Минут через пять будем на месте…
– Попался, урод! Думал, все сойдет с рук?.. – Глаза подполковника злорадно поблескивали, когда подчиненные втолкнули в его кабинет задержанного. – Ну, присаживайся. Побеседуем…
Прапорщик подтолкнул к столу длинноволосого мужчину и положил перед Абрашкиным изъятые при задержании вещи: паспорт, пустой бумажник, часы, позолоченную зажигалку, почти пустую пачку сигарет «Hilton Platinum», несвежий носовой платок и несколько монет на общую сумму в двенадцать рублей пятьдесят копеек.
Усаживаясь напротив полицейского чина, длинноволосый мужчина вяло поинтересовался:
– И за что, позвольте узнать, меня задержали?
Подполковник с интересом изучал паспорт.
– А ты, стало быть, не знаешь, Глеб Абрамович?
– Понятия не имею.
– Не имеешь?! – взревел тот. – Несколько часов назад вот здесь, – указал он на обшарпанный диван, – лежали два моих подчиненных! Лежали и ни на что не реагировали!
– Что-то я вас не понимаю, – стоял на своем Захарьин. – Ваши подчиненные валялись на диване, не реагировали на ваши замечания, а виноват я?
Далее последовала затяжная реплика, исполненная подполковником в лучших ментовских традициях и с применением самого отборного матерного жаргона.
Спокойно выслушав его, Захарьин вздохнул:
– Хорошо. Что вы от меня хотите?
– Признания! Чистосердечного признания во всех ваших фокусах с гипнозом! Где и у кого приобрели эти навыки, когда и с какой целью использовали…
– Я не могу так сразу припомнить, – замялся пойманный гипнотизер. – Мне бы посидеть, подумать…
Обрадовавшись неожиданной покладистости задержанного, Абрашкин двинул по столу чистый лист бумаги.
– Пиши. Излагай все и самым подробным образом.
– А руки? – показал тот сцепленные наручниками запястья.
– Прапорщик, сними с него браслеты.
Подчиненный опасливо покосился на длинноволосого мужика, но перечить только что оравшему на весь этаж подполковнику не решился. Отперев замок, он снял наручники и вернулся на прежнее место.
Захарьин подвинул поближе листок, взял авторучку, склонил над столом голову…
Абрашкин довольно поглядывал то на пишущего Глеба Абрамовича, то на стоявшего поодаль прапорщика. Кажется, внезапно нарисовавшееся преступление против сотрудников правоохранительных органов обещало быть оперативно и мастерски раскрытым.
«Что ж, лишняя галочка в графе «раскрываемость» не помешает, – размышлял он, мысленно проговаривая доклад вышестоящему начальству о взятом с поличным опасном преступнике. – Прапорщику, так и быть, выдам небольшую премию. А генералу намекну об освободившейся должности начальника ОВД Митино. Чем черт не шутит – вдруг замолвит за меня словечко?..»
Замечтавшись, подполковник не заметил, как Захарьин перестал писать, отложил ручку и поднял на него тяжелый пронзительный взгляд. Ощутив на себе этот взгляд, он вдруг понял, что сознание стремительно мутнеет.
– А