Тайна двух реликвий. Дмитрий Миропольский
прямо сейчас.
– У нас говорят, – откликнулся Родригес, – что русский найдёт выход из любой задницы, но сначала он найдёт туда вход. Я не могу лететь с тобой. Кубинцам в Мексику нужна виза. Мне её не дадут никогда. Но я могу подсказать, как найти выход из задницы. Вход ты уже нашёл.
11. Про поворот на сто восемьдесят
Мунин позвонил Одинцову сразу же, не успев уложить в голове разговор с Евой. А с ней он поспешил поделиться ошеломляющим результатом генетического анализа.
– Ты проходила когда-нибудь тест ДНК? – с места в карьер начал историк, и Еве пришлось напомнить:
– Во-первых, здравствуй. Во-вторых, тест я проходила много раз. А что случилось?
Один из первых проектов, куда её рекомендовал Вейнтрауб, был связан с генетикой. Биологи проводили эксперименты, Ева строила математические модели для обработки результатов. Неудивительно, что учёные брали пробы слюны у себя и всех, кто только подворачивался под руку, включая коллег. Ева тоже сдавала генетический материал; результаты её тестов попали в статистику.
Когда Вейнтрауб финансировал создание клиники, где тесты ДНК ставили на поток, Еве снова нашлась уже знакомая работа, и снова ей было не трудно покрутить во рту ватную палочку или плюнуть в пробирку.
С тех пор число желающих сделать генетический анализ постоянно росло, базы данных пополнялись, а математика всё точнее описывала родственные связи. В своих моделях Ева была уверена, и её сырые данные в разных интерпретирующих программах уверенно показывали одно и то же: североафриканские корни и североамериканскую семью с незначительными погрешностями.
– Что случилось?! – переспросил Мунин. – А то, что мы с тобой, оказывается, родственники.
– Мне сейчас не до шуток. Абсолютно, – рассердилась Ева и оборвала разговор.
Мунин не шутил. Генетический анализ обнаружил у него больше пятисот кровных родственников. Правда, родство было дальним, но что такое несколько поколений для историка?! Зато у круглого сироты возникла целая армия родных!
Сердце Мунина колотилось. Неудивительно, что большинство родственников нашлись в странах Западной Европы и Северной Америки. Там счёт проведённым анализам шёл на миллионы, а программа сравнивала только данные из базы тестов, которых в Восточной Европе сделали намного меньше…
…и в конце таблицы с указанием, сколько его родных в какой стране живут, значилось единственное имя. Самой близкой родственницей Мунина была названа Ева.
– Чего-о?! – не сдержался он, увидав это сообщение в ресторане.
Ева?! Среди миллионов протестированных, среди полутысячи родственников алгоритм выбрал для еврея из России эфиопку, живущую в Штатах?! И пояснил выбор запиской со словечками вроде гаплогруппа R и кроссинговер, которые ничего историку не говорили…
Скриншот с именем и пояснением Мунин отправил Еве. Она тут же перезвонила и смачно сказала по-русски:
– Ты там в Лондоне