Время для звезд. Роберт Хайнлайн
попробовал и не смог. Тощий схватил мою ногу и стал массировать. Я завопил.
– Предоставь это мне, я был тренером.
Толстый знал, что делает. Я вскрикнул, когда его большие пальцы впились мне в икры, и он тут же остановился.
– Что, слишком грубо?
Я не смог даже ничего выговорить.
Он все разминал меня и приговаривал почти игриво:
– Пять дней при восьми g – это не прогулочка… Ничего, восстановишься. Тим, давай шприц…
Тощий вогнал мне иглу в левое бедро. Укола я почти не почувствовал.
Толстый рывком усадил меня и сунул в руки чашку. Я подумал, что это вода, но оказалось что-то другое, и я поперхнулся. Толстый подождал, потом снова протянул мне чашку:
– Теперь пей.
Я выпил.
– Ладно, вставай. Каникулы закончились.
Пол заходил ходуном, и я схватился за Толстого, пережидая головокружение.
– Где мы? – прохрипел я.
Толстый ухмыльнулся, как будто готовился отмочить невероятно смешную шутку:
– На Плутоне, конечно. Славное местечко, прямо курорт.
– Заткнись. Пусть пошевеливается.
– Встряхнись, малыш. Не заставляй хозяина ждать.
Плутон! Не может быть; никто не забирался так далеко. Да что там, никто еще не пытался долететь хотя бы до спутников Юпитера. А Плутон гораздо дальше…
Мозги совершенно не работали. Последняя передряга напрочь вышибла меня из колеи, и я уже отказывался верить тому, что испытал на собственной шкуре.
Но Плутон!
Удивляться времени не дали; мы полезли в скафандры. Я и не надеялся, что Оскара тоже прихватили, и так обрадовался, что обо всем забыл. С ним не церемонились, просто свалили на пол. Я наклонился над ним, превозмогая судорогу во всех мышцах, и осмотрел. Кажется, целехонек.
– Надевай! – приказал Толстый. – Хватит копаться.
– Ладно, – ответил я почти радостно. Потом замялся. – Знаете, у меня кончился воздух.
– Разуй глаза, – велел Толстый.
Я вгляделся. За спиной висели заряженные баллоны с кислородно-гелиевой смесью.
– Хотя, – добавил он, – если бы насчет тебя не распорядился хозяин, ты бы у меня не то что воздуха – вони лимбургского сыра не получил бы. Ты у нас слямзил два баллона, геологический молоток, веревку… а она на Земле стоит четыре девяносто пять. Когда-нибудь, – пообещал он беззлобно, – ты мне возместишь убытки.
– Заткнись, – сказал Тощий. – Пошли.
Я расправил Оскара, влез внутрь, включил индикатор цвета крови и застегнулся. Потом надел шлем. В скафандре мне сразу полегчало.
– Штатно?
Штатно! – подтвердил Оскар.
– Далековато от дома нас занесло.
Зато воздух есть. Выше нос и челюсть вперед!
Это мне напомнило, что надо проверить подбородком вентиль. Все работало. Не хватало моего ножа, молотка и веревки… но это уже мелочи. Главное, что все штатно.
Вслед за Тощим я вышел из каюты. Толстый конвоировал. В коридоре мы разминулись с черверотым, но, хоть меня и передернуло,