.
синяк, а рубашка была разодрана в клочья. Рядом с ним на полу сидели ещё несколько человек в таком же плачевном состоянии; один вообще лежал, не в силах подняться.
Дверь камеры открылась, и в проеме возник вооруженный человек, который стал по списку читать фамилии. Ольга услышала одну: Зацепин. Другие остались в её голове многоточиями. Арестантов по коридору вывели в широкий, залитый солнцем двор. Там их поставили у стены, сплошь выщербленной пулями. Ольга увидела и стоящего напротив, рядом с вооруженными солдатами, белогвардейца с неприятным ржущим смехом. "Ямщиков, – вспомнила она. – Вадим называл его Жеребой".
– Зацепин, подумай, в последний раз тебе предлагаю! – крикнул Ямщиков.
Видно, его предложение воспринималось Вадимом как недостойное, потому что, по-мальчишески свистнув, он скрутил Ямщикову фигу. Белогвардеец махнул рукой, грянул залп, и фигура Ольгиного мужа, надломившись, медленно осела на землю.
Наверное, Ольга кричала. Потому что пришла она в себя от того, что Флинт обмывал её лицо холодной водой и приговаривал:
– Успокойся, Оленька, успокойся!
– Вадима убили! – сказала ему Ольга и разрыдалась.
Глава пятая
"Уж не погоня ли?" – испугался было Ян, но телега подъехала поближе, и юноша увидел на ней двух незнакомых казаков в форменных фуражках и выгоревших гимнастерках без знаков отличия.
– Хлопчик, далеко путь держишь?
– В город, – объяснил Ян.
Они переглянулись.
– Сидай, пидвизем трохи… Яка тебе у городе надобность, колы не секрет?
– Работу ищу.
– Работу у городе? Ты звидкиль такый взявся?
– С Украины.
– А там шо, своей работы нема?
– Так вышло.
– Ось, дывысь, Грицко, яка смила людына! Аж с самой Украины!
Казаки балагурили и вроде добродушно посмеивались над Яном, но в том, как они переглядывались между собой, не было и намека на шутливость.
– А бумага у тебя имеется: кто ты, откуда? Может, разбойник какой…
– Что вы, дяденьки, у меня метрика есть…
Метрику – свой единственный документ – Ян берег как зеницу ока. Он догадывался, что в такое смутное время, когда никто никому не верит, бумажка с печатью, выданная ещё в то время, когда в России был закон, должна вызывать уважение. Потому старался в чужие руки её надолго не отдавать. Когда писарь в отряде у красных взял метрику, чтобы записать сведения из неё в какие-то списки, Ян терпеливо сидел рядом и ждал, когда его драгоценная бумага освободится.
Белые метрику, правда, не забрали – они собирались извести Яна со всем его содержимым.
А контрабандисты и не подумали искать документ за подкладкой.
Казаки тоже спросили про документ… Дался он им!
– А говор-то у тебя, хлопчик, не хохляцкий…
Янек замолчал и ушёл в себя: взялись подвезти, так везите! А то устраивают допросы, точно жандармы! Но казаки и не подумали оставлять его в покое, так наперебой