Жизнь под маской. Лариса Олеговна Шкатула
бушующего моря… Вот только сам флибустьер не подходил на роль благородного героя, море не было бушующим, а прекрасная героиня с прибинтованным к бедру браунингом вовсе не чувствовала себя слабой и беззащитной. К тому же, судя по стрелке компаса, держала направление, как бывалый моряк.
Флинт никак не хотел отдавать ей управление фелюгой, но, простояв на холодном ветру четыре часа, он почувствовал такой озноб, что и сейчас, лежа на носу под парусиной, дрожал и выстукивал зубами, как кастаньетами. Ольга не выдержала: закрепила руль, как он ей показывал, и стала поспешно развязывать узел с теплыми вещами, переданный ей заботливыми французскими моряками. Не обращая внимания на протесты Флинта, она укрыла его двумя шерстяными одеялами и заставила хлебнуть пару глотков из фляжки доктора.
Она, между прочим, отметила его отвращение к спирту, хотя такой грубый и беспринципный тип должен был бы любить крепкие напитки.
– Это спирт! – военный эскулап-француз, как и весь экипаж, не остался равнодушным к спасенной русской красавице и старался ей хоть чем-нибудь помочь. – Как это "не надо"? Девочка, у вас на руках раненый! Мало ли: рана откроется, замёрзнет, простудится. После ранения он сильно ослаб. Берите, не сомневайтесь, ещё вспомните старого доктора!
Он был прав: Ольга отказывалась сгоряча. Хоть Флинт от неожиданности и закашлялся, но дрожать перестал, даже на лице появился румянец. Но ни теплоты, ни простого дружеского участия между ними так и не появилось. Капитан-работорговец принял от Ольги необходимую помощь как должное. Только буркнул:
– Руль!
Ольга безропотно отошла. В отличие от Флинта, ей было не холодно. Офицерский прорезиненный плащ с капюшоном надежно защищал её от пронизывающего морского ветра, а толстый водолазный свитер хранил тепло. Возможно, со стороны её фигура в этом облачении казалась бесформенной, но сей факт настроения девушке не портил. Она нахлобучила поглубже козырек капюшона и даже замурлыкала что-то маршевое: бум-бум-бумбурум, бумбум-бумбурум!.. Вот только раздражение против Флинта не проходило. Она, можно сказать, спасла его от гильотины и вот благодарность! Каторжник! Агнию, видите ли, любил! Давно умершую. Кажется, он даже огорчился, что возлюбленная умерла, а не вышла замуж за другого, – не оказалась предательницей! Как же, цель всей его жизни – мстить женщинам – теряла смысл…
Интересно, есть ли у него хоть какое-то понятие о чести, долге, любви к Родине? Как он различает плохое и хорошее? Только как то, что хорошо или плохо для него самого? А если он нападёт на неё, спящую? Господи, кому она доверилась?!
Сменив в очередной раз Флинта у руля, Ольга с удивлением обнаружила, что он не улегся на свое "спальное" место, а стал для чего-то натягивать поперек лодки парусину.
– Что вы делаете? – спросила она.
– Готовлю вам отдельную каюту. Ведь аристократка не станет спать рядом с грязным работорговцем? И вы наверняка захотите заняться собственным туалетом без посторонних глаз.
Больше он ничего не сказал и по-прежнему отделывался