Дикая вода. Станислав Вторушин
прерывисто задышала ему в ухо, сердито сказала:
– Тебе хорошо шутить, а я зверей боюсь. А мышей особенно.
– Никакой мыши я тебя не отдам. – Димка повернулся к ней боком, губами нашел ее мягкие припухлые губы и осторожно поцеловал.
Зина уперлась маленькими кулачками в его грудь, пытаясь отодвинуться. Но в ответ на сопротивление он только сильнее притиснул ее к себе и поцеловал сначала одним долгим поцелуем, а потом начал осыпать жадными торопливыми поцелуями лицо, глаза, волосы. Зинка снова попыталась отодвинуться, но попытка была такой вялой, что это еще больше возбудило Димку. Он целовал ее, а она блаженно лежала, чувствуя, как, захлебываясь от накатившего жара, колотится сердце. Кровь ударила в виски, у нее закружилась голова, она ощутила под свитером Димкину руку, поняла, что он вытаскивает ее рубашку, пытаясь добраться до тела горячей рукой, но почему-то не сопротивлялась его действиям. У нее хватило сил лишь однажды с тихим стоном произнести: «Дима, не надо», но он или не услышал ее слов, или не обратил на них внимания. Она пришла в себя лишь тогда, когда он, успокоившись, лег рядом, а ей пришлось в темноте искать одежду и натягивать ее на себя.
– Зачем ты сделал это? – одевшись, спросила она и всхлипнула. – Как я теперь буду жить с таким позором?
– Зина, – Димка попытался прижать ее к себе, но она не далась. – Я же тебя не брошу.
– Насмотрелась я на такую любовь, – глухо сказала она и снова всхлипнула.
– Где насмотрелась? – спросил Димка.
– В своей пьяной квартире. – Она уже не плакала, а рыдала, содрогаясь всем телом. – Не хочу, чтобы у меня было так же.
– Зина, – Димка протянул руку, чтобы обнять ее, но она отвернулась лицом к стене. – Ну, чего ты плачешь? Завтра же пойду к Шумейко и попрошу, чтобы нам выделили половину вагончика. Выходи за меня замуж?
– Ты серьезно? – она повернулась к нему.
– Конечно серьезно. – Он провел ладонью по ее волосам, поцеловал в щеку. – Закончим эту чертову стройку, уедем в город, купим квартиру и будем жить как белые люди.
Она перестала всхлипывать, села, опершись спиной о стену, обхватила колени руками. Он сел рядом с ней, положил руку на ее плечо. От Зинкиных волос пахло свежестью, от нее вообще исходил какой-то особый возбуждающий запах, и Димка снова поцеловал ее в голову.
– А в какой город ты хочешь уехать? – осторожно спросила она.
– Мне все равно. – Он взял в руку ее ладонь, прижал к щеке. Зинка положила вторую руку на его голову, стала осторожно перебирать пальцами волосы.
– Я так хочу, чтобы у меня была хорошая семья, – сказала она. – Чтобы мы с мужем любили друг друга и у нас было много детей.
– Сколько? – спросил Димка.
– Два мальчика и две девочки.
– Я согласен, – сказал он и снова начал целовать ее в губы и шею…
Проснулся Димка, когда за маленьким окошком было еще темно. Снаружи не доносилось ни ветра, ни шороха деревьев. Он осторожно выпростал руку из-под Зинкиной головы, нашарил на столе спички, зажег одну и посмотрел на часы. Было ровно шесть. Он поднялся,