Месть Альбиона. Александр Домовец
невозмутимо сказала она. – И больше не хулиганьте. И запомните: меня силой взять нельзя. В следующий раз кастрирую.
«А ведь не шутит…» Вытерев лицо, Арсений дрожащими руками запихал тетрадку с карандашами в сумку и пошёл к выходу.
– Мистер Овчинцев!
Он обернулся. Мисс Деррик надевала шляпку.
– Не хотите ли проводить меня домой? Вечером на этой улице девушке лучше одной не ходить, а то могут обидеть, – невинно произнесла она.
«Тебя обидишь, пожалуй. Сама кого хочешь…»
– С удовольствием, – буркнул он.
Шли молча. Возле подъезда, когда Арсений уже хотел откланяться, мисс Деррик вдруг взяла за рукав и повела за собой. Не успев опомниться, он оказался в её квартире. А чуть позже – и в спальне.
При всём немаленьком опыте, таких женщин Арсений ещё не встречал. Она не отдавалась – она брала. Милая барышня-учительница оказалась в постели сущей дьяволицей, умевшей добиться от мужчины истинного наслаждения. Справедливости ради, не меньшее наслаждение она дарила ему. Естественный женский стыд был ей неведом; со своим и мужским телом она вытворяла такое, что Арсений попросту шалел. К утру не сомкнувший глаз парень совершенно выбился из сил. Мисс Деррик, накинув халат, сделал чай и буднично сказала:
– Ты мне нравишься. Жить будешь у меня.
Арсений чуть не поперхнулся и резко сел в постели.
– А ты меня спросила? – произнёс он, глядя исподлобья. Он ей нравится, видите ли… Большое счастье! – Может, ещё детей заведём?
– Детей от меня надо заслужить, – со смехом сказала она и поцеловала так крепко, что Арсений чуть не задохнулся. – Кстати, прекрати звать меня мисс Деррик. Меня зовут Джейн.
Ну вот, заодно и познакомились…
Джейн не ошиблась: через полгода после начала занятий Арсений уже свободно владел английским и даже щеголял произношением и словечками кокни из рабочих лондонских кварталов. Столярову он с чистой совестью заявил, что языком овладел, партийное задание выполнено. Что дальше?
– Тебе скажут, – неопределённо произнёс Дмитрий. – Жди пока. Шлифуй выговор.
И выдал Арсению пять фунтов, – очередное денежное вспомоществование от партии.
Через день Джейн сообщила, что с ним, Арсением, хочет познакомиться один серьёзный джентльмен. Очень серьёзный. От этого знакомства может зависеть вся дальнейшая судьба, и потому говорить с ним следует откровенно, как на духу. «Да на что я ему сдался?» – «Сам скажет. Собирайся, за нами приедут…»
Судя по солидной красивой карете, которую прислал джентльмен, человек он был действительно серьёзный. Под стать карете оказалась и квартира в доме на Хай-стрит в Вест-Энде, куда привёз кучер, – просторная, обставленная антикварной мебелью, увешанная и устеленная персидскими коврами. Привыкший к халупам Уайтчепеля, Арсений даже слегка оробел. Джейн, напротив, выглядела вполне спокойной, словно бывала здесь не раз. Почему, зачем? Арсений вдруг подумал, что, прожив с этой женщиной несколько месяцев, ничего толком о ней не знает. Откуда родом, чем занималась