Возвращение на Седьмой холм. Лунный свет. Оливия Вульф
которые тут были просто замечательными. Животных держали в просторных стойлах, делали массаж и даже купали в большом бассейне, поистине королевские условия.
Люди потихоньку начали покидать трибуны, но не расходились. На арене появились музыканты с барабанами, а зрители разбились на несколько групп, каждая из них образовала подобие сцены. Первые барабаны зазвучали, сердца зрителей бились в одном ритме с музыкой, ладони сами собой начинали задавать темп, отдавая пульсом тот же ритм, а ноги притопывали. Вывели первого красавца марвари. Он приближался к импровизированной сцене, шерсть его лоснилась и была видна каждая мышца, которую он напрягает. Конь был черного цвета, ни одного пятнышка. Его цвет контрастировал с яркими, длинными одеждами зрителей и желтым песком арены. Это было величественное зрелище, животное снисходительно позволило подвести себя к зрителям. Хозяин лошади, как конферансье, представлял короля сцены. А тот величественно приближался к своим поклонникам. Хвост был поднят вверх и ниспадал широким шлейфом сзади, вздрагивая от каждого движения. Уши лошади, заслышав музыку, развернулись загнутыми кончиками внутрь. Конь уже чувствовал ритм и не шел, а парил, подскакивая и отталкиваясь от земли одновременно двумя ногами, грациозно выгибая копыто, летящее в воздухе. Барабан замолчал, а животное встав в центре круга замерло в ожидании.
И вот ритм взялись отбивать снова, и передние ноги лошади начали двигаться попеременно, конь, высоко поднимая колени, бил копытами в такт с инструментом, поднимая брызги желтого песка. Лошадь продолжила свое движение по кругу, отталкиваясь задними ногами, делала скачок, передними же копытами отбивала ритм. Все быстрее и быстрее. Потом подскакивая на передней и задней ноге, грациозно сгибая в колене две другие. Всех захватил этот завораживающий танец, зрители били в ладоши и издавали гортанные звуки в такт музыке. Танец действовал как гипноз. Лошадь поднялась на задние ноги и прошла в такт три круга. Потом остановилась, направив голову к зрителям, и упала на передние колени. Это был виртуозный заключительный поклон. Конь припал головой так низко, что его разгоряченное дыхание рассеивало песок, оставляя две ямки напротив ноздрей. Барабаны замолчали, а ошалелые зрители замерли на долю секунды, а потом, очнувшись от прекрасного зрелища, принялись хлопать, отбивая от усердия ладоши. Загнутые черные уши оказались в нескольких сантиметрах от колен капитана Эдварда. Он перестал хлопать, руки его замерли, глаза были широко раскрыты, и он перестал дышать, оторопело уставившись на склоненное в поклоне животное.
Народ расступался по обе стороны от него. Разведенные ладони гудели, и он судорожно вдохнул горячий воздух. Лошадь поднялась с колен, и все стихло. Они стояли друг против друга, оба разгоряченные, прекрасное сильное животное и человек –повелитель стихий. В черном бездонном омуте глаз марвари отражалось удивленное лицо капитана. Чуть позже ему рассказали, что боевые кони марвари кланяются только великим