Госпожа отеля «Ритц». Мелани Бенджамин
богато украшенные портьеры, открывая взору широкие Елисейские поля.
Здесь царил привычный хаос: гудели машины, толпы туристов кричали, смеялись, делали фото на громоздкие коробки-камеры. Уличные кафе, полные людей, теснившихся за крошечными столиками; сувенирные киоски с миниатюрными Эйфелевыми башнями, крошечными красно-бело-синими французскими флагами и дешевыми беретами; лающие собаки; рестораторы, размахивающие меню перед проходящими туристами. За все это Клод недолюбливал Елисейские Поля. Он уже готовился извиниться за их видимые и скрытые недостатки, когда Бланш Росс завизжала от восторга.
– О! О, как красиво! Это как Таймс-сквер, правда, Перл? Только намного лучше! Смотрите – это Эйфелева башня?
– Да, мадемуазель, так и есть.
– А вон там… что это?
– Триумфальная арка, построенная в честь победы Наполеона при Аустерлице.
– А это что? – Очаровательная американка открыла окно и решительно высунулась из него. Клод бросился к ней и обнял за талию – только из заботы о безопасности, уверял он себя. Осязая ее стройный торс, чувствуя, как упругая, свежая плоть напрягается от его прикосновения, впитывая тепло ее юного тела, переполненного невинным энтузиазмом, Клод понял, что с его сердцем происходит что-то странное.
Сердце Клода Аузелло – прежде надежный и потому ничем не примечательный механизм – издало звук, похожий на хлопанье пробки от шампанского. Этот звук достиг только его ушей, но их кончики уже горели от смущения. Грубее, чем следовало бы, Клод втянул мадемуазель Росс в комнату и без церемоний отпустил ее. Глубоко, но нервно вздохнул; собирался вынуть носовой платок, чтобы вытереть внезапно заблестевший лоб, но вовремя вспомнил, что находится на службе, – и ограничился тем, что поправил галстук. В этом не было необходимости; с галстуком все было в полном порядке. Оказалось, что галстук Клода заслуживает доверия больше, чем его сердце.
– Это площадь Согласия, мадемуазель Росс.
– Зови меня Бланш. Если ты собираешься провести со мной эту неделю, мы должны называть друг друга по имени, разве не так?
– Если хотите, – Клод кивнул, понимая, что говорит более строго и официально, чем планировал, но сейчас он не вполне доверял своему голосу, – меня зовут Клод, мадемуазель Бланш.
– Чудесно!
– Я зайду за вами в семь, если хотите. На Монмартре есть очаровательный ресторан, который, я думаю, вам понравится. Мы могли бы пойти туда пешком; сегодня такой теплый день.
– Потрясающе, Клод, просто потрясающе!
– И что же мне теперь делать? – Перл Уайт надула губы; на ее видавшей виды физиономии это выглядело глупо.
– Ах, Перл. Я совсем забыла! – Бланш обратила на Клода умоляющий взгляд широко раскрытых карих глаз.
– О, не переживай! – Перл от души расхохоталась. – Я просто дразню тебя, дорогая. У меня поклонники уже выстроились в очередь.
Клоду показалось, что на лице девушки мелькнуло облегчение, и он не смог сдержать