Плаха. Чингиз Айтматов
а на Земле – ни одного живого человека. «… все было мертво, все было сплошь покрыто черным пеплом отбушевавших пожаров, земля лежала сплошь в руинах – ни лесов, ни пашен, ни кораблей в морях, и только странный бесконечный звон чуть слышно доносился издали, как стон печальный на ветру, как плач железа из глубин земли, как погребальный колокол».
Сын человеческий – Христос ужаснулся своей догадке страшной: «Вот расплата за то, что ты любил людей и в жертву им себя принес. Неужто свирепый мир людской себя убил в свирепости своей, как скорпион себя же умерщвляет своим же ядом?»
Об этом задумывается Чингиз Айтматов, писатель, любящий земную жизнь с нежностью ребенка. Он понимает, что мир может погибнуть сам по себе, даже без ядерных бомб и землетрясений. Люди уже немало сделали для того, чтобы подорвать биологические и физические основы своего существования. Уже на грани истощения земные недра, близится время, когда чистый воздух будет продаваться в аптеках, а уссурийским тигрятам или северным оленям негде будет свободно резвиться, когда тающие льды Арктики и океан затопят половину Европы и низменной Сибири и т. д. Можно ли будет назвать такой исход Страшным судом?
Айтматов не собирается запугивать читателя: Страшный суд идет уже давно, вся история человечества и есть Страшный суд. Он, по словам Христа, «давно уже свершается над нами». Не имеют значения ни религиозные войны, ни национальные, ни идеологические различия. И без них, если только продолжать жить на земле так, как живут сейчас миллиарды людей, человечество приближается к краю пропасти… И если бы люди не ведали, что творят! Так нет – великолепно знают, но продолжают творить, а точнее сказать, вытворять.
Две преступные компании повстречались Авдию Каллистратову. Одна – наркозаготовители, другая – «мясники», заготовители сайгачьего мяса под командой Обера-Кандалова. Обе группы исповедуют циничные принципы – не хуже фарисеев во времена Христа. И обе компании представляют людей, находящихся за пределами человечности.
Айтматов расширяет круг своего нравственного исследования, показывая, что бесчеловечные страсти бушуют и среди обычных жителей животноводческого колхоза: конфликты кипят среди чабанов одного аила.
Столкновение бездельника Базарбая с передовым чабаном Бостоном говорит о том, что в самые тяжелые для страны годы шла непримиримая борьба честных тружеников против социальной демагогии и лжи. В романе эта борьба носит характер глубоко личного конфликта двух людей, ненавидящих друг друга. Базарбай разорил логово волчицы Акбары, украл четырех волчат для продажи и, убегая от волков, заехал с ними на зимовье своего лютого врага Бостона. И с тех пор мать-волчица не давала покоя стойбищу Бостона, надеясь отыскать там своих детенышей.
Однажды она решилась на отчаянный шаг – похитить маленького Кенджеша, сына Бостона. В погоне за волчицей, уносившей мальчика на своей спине, Бостон убивает не только Акбару, но и своего сына. Символический акт: убивая волчицу,