Вначале была любовь. Философско-исторический роман по канве событий Холокоста. Том II. Николай Андреевич Боровой
немецкого композитора Бетховена потрясло его, перевернуло ему душу… Странно – она не помнила этого человека на том, предыдущем концерте… помнила только ту страшную ярость, которая овладела ею в финале первой части двадцать третьей сонаты и чуть не заставила ее сбиться. Когда он вплотную приблизился, чуть ли не первым из тех за всё время на это решился, она не смогла совладать с собой и была уверена, что звериная ненависть, которую она ощутила в этот момент внутри, проступила в выражении лица. Испугалась этого, а потом обрадовалась даже, понадеялась, что это расставит всё на свои места и оттолкнет его. Ничуть, тот словно и не заметил, как ни в чем не бывало продолжил комплименты и изливания о проснувшемся в нем чувстве прекрасного, о любви к музыке, которую она в нем пробудила, раскрыла как часть его души и натуры. Она бы с наслаждением в этот момент ударила бы его чем-то острым или тяжелым, была бы счастлива как ребенок, если бы на ее глазах у того полилась кровь, даже не сдерживала и не пыталась скрыть своих чувств, надеясь, что они проступят в ее поведении и облике и скажут тому – уйди же, скот, оставь меня в покое, сгинь от греха подальше. Тот ничуть не смутился, напротив – самозабвенно продолжил произносить какие-то глупости о музыке и фортепианной игре, и лишь вдоволь отведя душу и высказавшись, заставив ее простоять рядом и слушать это чуть ли не треть часа, наконец решил, что пора представиться, и галантно, щелкнув в конце каблуками произнес – «Позвольте мы ведь с вами так и не познакомились! Как Вас зовут я знаю… я вообще много знаю и слышал про Вас» – добавил он, не удержавшись и сверкнув глазами, заставив ее в эту секунду похолодеть – «я же должен представиться Вам. Меня зовут Бруно Мюллер, я оберштурмбаннфюрер СС, глава общей и тайной полиции Кракова… человек, которого вы, прекрасная пани Магдалена, заставили почувствовать и полюбить музыку…» Она смотрела на него совершенно ошарашено… перед ней, с гордостью представляясь и ничуть не стесняясь себя, стоял тот, кто по праву олицетворял всё происходящее вокруг и случившееся с ней и Войцехом зло. Как не старалась она отключиться от действительности вокруг, но что такое СС и «гестапо» она знала и знала, какую роль люди из этих организаций играют в том, о чем все вокруг с таким страхом шепчутся. И еще – вспомнила это имя. Это он арестовывал тогда, 6 ноября профессоров университета, среди которых чудом не оказалось Войцеха! Люди рассказывали о словах, которые производивший арест офицер произносил перед собравшимися тогда в зале. Эта картина уже месяц жила в ее воображении, представлялась ей так и эдак, вызывала в ее мыслях и душе припадки ненависти и бессильной ярости, и человек, сделавший это, о котором ходили слухи, тоже представлялся ей самым разным образом. И вот, он, этот человек, склизкий червяк и скот, стоял перед ней, довольный собой, явно ощущающий себя олицетворением самых исключительных и разных достоинств, полный уважения к себе и увлеченности собственными