Дорога так далека. Артем Соколов
навстречу с заведомым криком.
– Максим! Ну почему опять такой срач на кухне! Иди набери посудомойку и сложи в нее все что ты там оставил!
Злобный монстр внутри Макса сразу же поднял голову. Макс сделал непонимающее выражение лица; он наполнился гневом, в голове пронеслась ну очень фальшивая сцена, как он с порога бежит матери на встречу и в момент, когда она заговаривает, со всей силы бьет ее по лицу, да так, что та тряпичной куклой отлетает к стене. Не впервой Максу такие сцены придумывать. Фальшиво.
– Сейчас. И я не оставлял там срач. Просто пара тарелок.
– Нет не пара тарелок! – она не кричала, но была близка к этому, к тому же выражение лица ее… Оно показывали такую… ненависть. – Вся столешница засрана каким-то дерьмом, и на всей, кухне воняет какой-то рыбной тухлятиной! Немедленно убери это!
Максим сделал глубокий вдох. Захотелось куда-нибудь спрятаться. Только бы не видеть ее, только бы она не видела его.
– Да, сейчас.
– Угу. Будь так добр! – и ушла. Макс мысленно послал ей вслед вращающийся топор, а затем ушел на кухню.
Разборка посудомойки могла бы стать отличным рутинным занятием, чтобы отвлечься от свежего воспоминания, но Марина и сама мама продолжали сновать туда сюда по кухне и – о, проклятый Ктулху, – пялиться на него.
– И еще раковина! Посмотри! – она указала пальцем – Ты сюда что, какую-то жижу перечную сливал и не отмыть потом! И теперь это все гниет и воняет! – говорила она с ужасом.
– Да, хорошо, я уберу…
– Посмотри, я сказала! – вот теперь она ворвались на крик. Как же хочется скрыться с глаз долой. Вот была возможность сбежать или защититься. Максим с тяжким вздохом оторвался от стаканов.
– Да?
– Только когда на тебя рявкают что-то делаешь! Нормальную речь совсем не понимаешь?! – Ее окончательно понесло. Марина куда-то скрылась, мама орала и орала, а Максим продолжал стоять и стоять с покерфейсом. Просто не знал какую эмоцию выражать. Сценарий отработанный: он в любом случае не будет в выигрыше. – Я! Тебя! Спрашиваю! Совсем дурной?!
Макс продолжал молчать.
– Все, это бесполезно! – мама ушла с кухни. Макс представил как плавно стекает в какую-нибудь щель и проводит там следующие лет много.
Усилием воли он вывел себя из ступора и ускоренно продолжил разбирать посуду. Где-то на другом конце квартиры его мама все так же надрывно орала на Марину. Затем Максим наспех протер мокрой тряпкой столешницу и совсем уж невнятно сбрызнул водой раковину, после чего бегом скрылся в собственной комнате.
Дверь не заглушала криков, но хотя бы создавала иллюзию отгорожденности. Макс облокотился о стену и уткнулся лицом в угол и пару раз стукнул головой о стену. Отняв оттуда голову, он увидел на стене мелкие бледные пятна. О, он помнил о них. На Максима нахлынули воспоминания.
Неважно мама или Папа сидит с ним сегодня – итог один. Они снова бьются над прописями, над таблицей умножения,