Кофейникс. Мария Фомальгаут
ветров, снегопадов, время Дикой Охоты, когда скачут по небу призрачные всадники…
Скорей…
– Скорей!
Шуршит листва под ногами, коряги и корни хватают за ноги, ставят подножки, тянут назад. Спешить, спешить – пока не зашуршал ветер в ветвях, пока не послышался высоко в небе конский топоток, пока не обдало спину жарким дыханием гончих, не послышались крики – ату-ату-ату…
– Бежи-и-и-м!
Агнесса не хочет бежать, Агнесса не понимает, ну что такого, что страшного-то, да не бойся ты, да нету тут ничего, волков уже лет пять как не видели… и не объяснить Агнессе, что видел Араун, видел, сияющие огни высоко в небе, летящие прямо на него…
Агнесса откидывает со лба светлые пряди, все так и переворачивается внутри от этого жеста:
Да тебе показалось тогда… я вот маленькая была, мне в лесу ведьма привиделась, жуть такая, вечером это было, а утром туда с тетей Салли пришли, а там дерево корявое стоит, ветками машет…
Арауну уже и самому кажется, не было никакой Дикой Охоты, мало ли что привиделось…
И все-таки спешит поспеть к дому дотемна, а Агнесса не торопится, да ты посмотри, ночь какая, а луна сегодня какая, а снегом припорошило… И согласиться бы сейчас, что ночь и луна, и обнять Агнессу, и впиться губами в губы, чтобы само время остановилось, споткнулось, замерло, смотрело на двух человек в осенней роще…
Свист.
Там.
Над деревьями.
Араун срывается с места, хватает Агнессу:
– Бежи-и-и-им!
Бегут – со всех ног, во весь дух, Агнесса визжит, Араун еще успевает обернуться, чтобы увидеть все ближе и ближе голубоватое сияние, вспышки неземного, потустороннего света, и видятся исполинские морды, не то конские, не то гончих, и горячее дыхание, от которого гнутся ветви деревьев…
Бегут.
Скорее.
Во весь дух.
Со всех ног.
С треском рвется платье Агнессы, запутавшееся о корягу, Араун теряет шапку…
Скорей…
Последние несколько метров от темного леса до теплых домов со светлыми окнами, бегом по пустоши, чуть подернутой снегом, на крыльцо, хлопнуть дверью, укрыться в комнате на шкуре пампарда, только сейчас понять, как мелко дрожат руки…
– …Хранителем будешь…
Араун не верит себе, быть не может, ошибка какая-то, да нет, никакой ошибки, люди в парче и золоте снисходительно кивают:
Хранителем будешь…
Агнесса смущенно улыбается, Агнессу так же смущенно утешают, а вы не дотянули немножко, ну да ничего, вы помощницей хранителевой будете, это тоже очень почетно…
Люди укрывают крышу Крепости, плотнее, плотнее, чтобы не пробился зимой студеный мокрый снег. Хорошо в крепости, тут и опочивальня есть, и зал с очагом, и все в золоте и парче…
Араун вешает на крыше оберег от Дикой Охоты.
Мало ли.
И на двери вешает оберег от Дикой Охоты.
Тоже мало ли.
Народ посмеивается, что-то ты выдумал, кто ж сейчас в Дикую Охоту верит-то… Араун молчит, ну как он скажет, что видел,