Вариант сублимации Книга 1. Борис Гончаров
то, что человек бессмертен – тоже не знаете? Разве Вы не читали Циолковского? Однако, он признаёт, что теряем память при этом. Вы же вроде бы живы, но память уже потеряли? Повторяю для тех, кто на бронепоезде: в Паутине (той части, где Вы и др.) не предусмотрели жизнь после 90. В моём должно было бы быть 214, однако:
Я дряхлостью нисколько не смущён,
и часто в алкогольном кураже
я бегаю за девками ещё,
но только очень медленно уже(7)
4. А муж за переписку со мной по шее Вам не даст?
5. Вы пишете о евреях: «Да… люблю их.». Всех? Когда ж Вы успеваете? А что – муж?
Мне вспомнился один из чиновников: он как-то сказал с трибуны Госдумы:
– Ну что вы – всё на евреев? Хорошие же ребята… – Выдержал мхатовскую паузу, улыбнулся и добавил:
– Но я не еврей.
Имейте в виду: измена – по Энгельсу – не когда Вы ушли к любимому, а когда вернулись к мужу. Понимэ?
6. «Уроды и мужики».
А куда своим «дарвинизмом» Вы меня определяете?
7. Если Вы, Екатерина, интересуетесь моим мнением, то докладываю Вам: как «уродов», так и «мужиков» привлекает в женщине не собственно женщина, а женские формы.
8. По поводу Ваших упорных экзерсисов с чёрточками: – не специалист, поэтому обратился к независимым (которые не слышали не только обо мне, но даже и о Вас) посредникам. И посредники сказали, что все эти дефисы, тире и полу тире относятся к пунктуации, но не к грамматике. Да, да прямо так, не взирая на Вас и Ваше «полиграфическое».
Не попадите под машину.
15. Вечер. А.
Первый раз мы встретились в Вашем городе в … году, иллюстрируя этим проявление и дополнение необходимости. Мне недоставало пятнадцати копеек для счастья. Я стоял в растерянности и со скорбным выражением лица у книжного развала: знакомых у младшего сержанта (у меня) в Вашем городе не было.
И вот «среди бездушных, лукавых, малодушных, среди вседневных модных сцен, учтивых, ласковых измен, среди холодных приговоров жестокосердой суеты, среди досадной пустоты расчётов, дум и разговоров – …»(4) – как дефис, такой милый Вашему сердцу – явились Вы «случайно, в тревоге мирской суеты»(9).
Но лето – это не когда жарко, а когда есть деньги.
На Вас было короткое платьице пёстренького рисунка, ноги – без чулков, в «лодочках» на невысоком каблуке.
В Ваших карих глазах, смотрящих мимо меня, я с тоской прочёл приговор себе и философскую мысль о мужиках вообще:
«Мы сразу правду обнаружим,
едва лишь зорко поглядим:
в семье мужик сегодня нужен,
однако не необходим» (7)
(Уже тогда можно было предположить Вашу пресность, а также, что Вы мне не дадите – и не только 15 копеек – невдалеке прошёл Ваш будущий муж).
Мне пришлось опять топать в комендатуру и просить эти 15 копеек у знакомого по службе офицера. Вернувшись к развалу, наконец-то, купил то, чего так страстно алкала душа моя: книгу «Аквариумное рыбоводство». Она и сейчас у меня