Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд
думает, раз на лице печать Вилова, так она и вовсе ущербная?
– Не можешь. Тебя ещё на свете не было, когда я госпоже Блойдеин косы заплетала. Тут по-особому надо.
Эйвион тяжко вздыхала и стоически сдерживалась, когда волосы цеплялись за выщербленные зубья расчёски. Точнее – даже не обращала на это внимания. Шевелюра у неё была густая и длинная, русая, почти медового цвета. Мысли о выдернутых волосках были сущей ерундой по сравнению с тем вихрем, что кружился в её голове. Она не знала, о чём думать. Неужели правда жених? Как? Кто? Кто-то захотел взять её замуж? Но он же не видел её. А что будет, когда увидит?
Эйвион прикрыла глаза. Смотреть на каменные стены, на которые она смотрела уже тысячу раз, не хотелось. В каких-то женихов не верилось, хотя её милость Блойдеин пару раз прямо упоминала о возможности такого исхода событий. Последний раз – не далее месяца тому назад.
С откровенной брезгливостью поглядывая в сторону своей воспитанницы, она говорила так, словно тяготилась самой необходимостью говорить.
– Ты дурно влияешь на мою дочь. Когда ты попадаешься ей на глаза, у неё начинаются мигрени. Я не могу позволить терпеть рядом с нею такое… – Она скривила губы и неопределённо повела рукой, будто разводя паутину. – Ты живёшь здесь только потому, что мой покойный супруг слишком трепетно относился к своим вассальным обязательствам.
Госпожа Блойдеин встала с кресла, нависнув над девушкой, как жирная медведица.
– Отец твой на ладан дышит. И, хоть и выглядишь ты, как дочь дхарга, ты остаёшься его наследницей. Земелька не ахти какая, но и на неё охотники найдутся. Другое дело, – она щёлкнула пальцами, – найдутся ли охотники на тебя? Но будь уверена: как только поступит соответствующее известие от лорда Марреда, ты немедленно покинешь Озёрный Луг.
Эйвион вздрогнула, пронзённая внезапно мелькнувшей мыслью. Матушка Маргет недовольно заворчала.
Неужели что-то случилось с её отцом?
Он жил где-то далеко, среди холмов, заросших буйным чертополохом, в маленьком замке Ллир, что на берегу Северного моря, на мысе, который называли Носом Тролля.
Она помнила отца очень смутно. Большой, с длинными усами. Когда Эйвион была совсем маленькой, он начал войну с тем самым лордом Марредом. Или лорд Марред начал войну с ним – Эйвион не знала подробностей, а её милость отмахивалась от неё, как от назойливой мухи, стоило Эйвион что-то спросить. В ту ночь её мать убили, а отец потерял всё. Лорд Марред забрал у него дочь – как заложницу, как гарант мира, и отправил на воспитание в Озёрный Луг, к своему родичу Редину Блойдеину, хотя в Эйвион как в заложнице и не было никакой надобности. Её отец не смог бы начать новую войну, даже если бы и захотел: насколько она знала, при штурме замка он получил тяжёлую рану, прямо в голову, и, прохворав долгое время, так и не оправился.
Один раз она подслушала разговор матушки Маргет с заезжим торговцем, и почему-то у Эйвион осталось ощущение, что речь шла о её отце. Тот торговец рассказывал, что ходит он с трудом, часто впадает в ярость и не узнаёт никого из окружающих.
У сира Редина Блойдеина был маленький замок из трёх