Последний Лучафэр. Диана Волхонская
то в ухо, то в глаз, и оставляя на идеально гладкой поверхности матовые отпечатки. Раду недовольно скривился.
– Может, я поведу машину? – предложил Нику. – Вы слишком расстроены.
– Не-ет, – холодно ответил Вулкан и спрятал журнал в бардачок, – я спра-авлюсь… А где фотографии? – Он вытянул шею, выискивая их на панели, потом опустил глаза на половики. – Где-то здесь лежали фотографии. Или… – Левое веко актера задергалось. – Или вы на них сидите?
Детектив заерзал в кресле, вытащил из-под себя сначала газету, потом небольшую стопку перевернутых мятых фотографий, на которых сидел более трех часов пути, и равнодушно отдал Вулкану. Теперь у того, кроме века, задергалась и щека:
– Фотографиям конец.
– Поисковикам и такие сгодятся.
– При чем тут поисковики?!
– Хм… – Здоровяк поднял край одного из снимков и увидел на нем полуобнаженный торс Раду. – Я думал, вы размножили фото отца для поисковиков. Извините.
Набирающий обороты гнев Вулкана потух. Действительно, как он мог забыть? Напечатал уйму своих фотографий, чтобы раздавать автографы в родной деревне, а о фотографиях отца даже не подумал. Резким движением актер выбросил мятые снимки в окно, попытался сосредоточиться на дороге и заметил, что Нику искоса наблюдает за ним.
Как же раздражал этот бритоголовый татуированный здоровяк с колючим взглядом! Во время знакомства Раду принял его за преступника и изумился, узнав, что Каталин – старший помощник Я́нуша Па́па, лучшего частного детектива Румынии. Сам Вулкан дважды играл полицейского в кино: долго готовился, изучал тонкости службы, вживался в роль и искренне полагал, что внешность и повадки сыщика должны вызывать у людей доверие. Именно доверие, а не острое желание броситься под поезд, предварительно взяв на себя все нераскрытые убийства, изнасилования и кражу овцы у деда Ионела.
Привычным жестом Нику погладил бритую голову и повернулся к шефу – тот сидел за водителем. Из открытого водительского окна дуло, потому пышные волосы шефа, старательно зачесанные справа налево для маскировки глубокой залысины, поднялись подобно крышке карманных часов. Нику снова коснулся своей головы – Пап понял намек и аккуратным движением вернул «крышку» на место. Досконально изучившие друг друга детективы при посторонних или клиентах часто общались взглядами и едва уловимыми жестами. Издержки профессии.
Смуглый, с длинными усами и гипнотическим взглядом черных глаз Пап легко сошел бы за вожака цыганского табора. Облик не портила даже обрюзглость, возникшая после пятидесяти лет из-за неуемной страсти к табаку и крепкому кофе. Дать сыщику вместо сигареты трубку, прикрыть лысину широкополой шляпой, добавить к двум имевшимся золотым перстням еще парочку, и вместо чистокровного венгра Януша Папа возник бы цыганский барон, гордый и справедливый.
Пап вздохнул, и Нику понял, что шеф изнывает от желания покурить и выпить кофе.
– Уже скоро, – успокоил помощник.
– Надеюсь. –