Фронтовая любовь. Андрей Константинов
со стоном распахнула глаза:
– Твою мать! Какого черта, Дим?! О нет! Только не это!
Обалдело переглянувшись, две теледивы подскочили как ошпаренные и со всех ног кинулись к лифтам.
– Далеко ли собрались, милые? – ухнул им вдогонку Митя.
– Нам срочно нужен душ и переодеться! Скажите, чтоб без нас не уезжали. Мы – мигом!
– Нет, всё-таки надо было их заснять, когда они спали в обнимку, – не без сожаления изрек Медвежонок, доставая сигарету. – Наш формат!
Эля и Дэнс вернулись минут через тридцать. Совершенно преображенные и готовые «гарпунить китов». Обеих, как у нас говорят, обуял неусиденчик. Он же – жажда бурной деятельности. Синдром похмелья и чувство вины. Обычное, в общем, дело… Американская и русская телезвезды атаковали сирийского майора – старшего группы сопровождения журналистов, применив весь арсенал: от обольщения и улыбок до угроз и визга…
Элеонора: У нас скоро свет уйдёт, а нам натуру подснять нужно!
Пруденс: Мы не можем здесь просто сидеть! Мы должны хотя бы немного поснимать в Старом городе! Это ж совсем рядом, всего в пяти минутах езды!
Элеонора: Здесь есть кто-нибудь старше вас по званию?!
Пруденс: Вы вообще представляете, во сколько мне обошлись перелет и проживание в этом гребаном отеле? Уверяю вас, за такие деньги бесцельно прохлаждаться я могла бы в куда более роскошном месте!
Элеонора: Господин майор! У вас такое умное, интеллигентное лицо. Неужели вы не в состоянии войти в наше положение?
Пруденс: Кстати, офицер, а что вы делаете сегодня вечером?..
– …А согласись, Митя, женский алкоголизм – и в самом деле страшная штука?
– Соглашусь, Паша. Вот только чуйка мне подсказывает, что наши девки этого несчастного майора дожмут. И тогда…
– Что?
– И тогда я останусь без сытного, а главное – халявного обеда…
Я оказался прав. Уже не знаю как, но они уговорили майора. Это могли сделать только Эля и Пруденс. И то – только вдвоем и только с похмелья. Опять же, не последнюю роль сыграло эффектное преображение наших телебарышень. К первому выходу в сирийские поля Элеонора облачилась в шикарный белый брючный костюм и туфли на высоком каблуке. Под стать ей была и Пруденс – тоже в костюме, только бледно-голубом… В общем, майор выделил нашей и американской группе микроавтобус и назначил каждой по два офицера для охраны и сопровождения. И мы, на зависть Медвежонку, а с ним – и всем остальным, томящимся в холле журналистам, поехали в Старый Город. В сердце Дамаска…
Глава пятая
Микроавтобус припарковался в самом конце узенькой, извилистой улочки, выводящей к Большой мечети Омейядов. Здесь американская и русская съемочные группы разошлись, чтобы не путаться друг у друга под ногами, договорившись встретиться на этом же месте ровно через час. В отличие от Мити и Пруденс Элеонора прилетела в Дамаск впервые, так что ее реакция на одну из самых величественных и старейших в мире храмовых построек оказалась вполне предсказуемой:
– Мать моя женщина! Красотища какая! Это та самая