Фронтовая любовь. Андрей Константинов
карикатуры в газетах и журналах. В стилистике «воротилы из Вашингтона науськивают». Тем не менее мы всё равно не росли в атмосфере страха перед американцами. Головой понимали, что враги, но вражеских чувств по отношению к ним почему-то не испытывали. И совершенно их не боялись. Парадокс?
– Ну, помнится, в моём пионерском возрасте основных претензий к американцам было три.
– О как? Интересно. Озвучь?
– Во-первых, то, как они, сволочи, повели себя по отношению к индейцам.
– Согласен. Тут мы все, безоговорочно, были на стороне Гойко Митича.
– Во-вторых, американцы обижают негров.
– Особенно Мартина Лютера Кинга. Этого – с особым цинизмом.
– Вот-вот! И наконец, третья претензия – ужасы американской военщины во Вьетнаме… Вообще, в отличие от подавляющего большинства советских детей, передаче «В гостях у сказки» лично я предпочитал ее взрослый аналог – «Международную панораму».
– Как же, как же! Дядя Саша Бовин и дядя Валя Зорин – это наше всё! – подтвердил Митя. И, озорно улыбнувшись, принялся декламировать, пародируя интонацию советских дикторов-пропагандистов:
– Холодно в Нью-Йорке. И холодно на сердце у простого американца. Холодный ветер гонит по Потомаку опавшие листья. Воротилы большого бизнеса закрыли предприятие, на котором работал Билл. Ведь оно выпускало глобусы…
Старые знакомые расхохотались как сумасшедшие.
Тут-то их и застукала неожиданно появившаяся в баре госпожа Розова.
– Та-ак. Понятно… А что, Дмитрий Андреевич, вам вот прямо сразу, вот в первый же день нажраться нужно? – поинтересовалась она, раздувая ноздри от злости.
– А почему сразу нажраться? – огрызнулся Митя. – Так, немного выпить за приезд. И кстати, встречный вопрос: а вам, Элеонора Сергеевна, вот прямо в первый же день поскандалить хочется?
– Вот знала, вот как чувствовала…
– Чувствуют только… – назидательно-пьяно заговорил Медвежонок, но докончить фразу не успел.
– Заткнись, Паша! Достал уже со своими голубыми присказками!
– Они не мои, а общие! Всего народа.
– Я сказала: заткнись! А вам, Дмитрий Андреевич, судя по всему, уже даже всё равно с кем пить?… Кстати, мне коллеги из программы «Криминал» как-то объясняли, что такое форшмак. Но вам, видимо…
– Нашла кого слушать, – фыркнул Медвежонок. – Про форшмак они ещё рассуждают. Да я про них такое могу порассказать! Да Содом такого не делал со своей Гоморрой! А она и уши развесила, как лохушка. Да если хочешь знать…
Договорить он снова не успел, поскольку Митя всмотрелся куда-то за спину Элеоноры и с очень странной интонацией произнёс:
– О-бо-сра-ться!
Медвежонок недоуменно перехватил его взгляд и округлил глаза:
– Ой-ё-ё!..
Элеонора подозрительно посмотрела на обоих – уж не разводят ли её на какой-нибудь пьяный прикол? Но потом всё же обернулась и… точно так же обалдела:
– Мать моя мамочка! Вот знала же! Вот сердце подсказывало, что ничего хорошего не будет!
Это была реакция на появление