Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра. Патрик Ротфусс
приятеля прочь, но у нее ничего не вышло. – Послушай, если нас тут застанут с ним, все решат, будто это мы сделали!
Человек в черной маске выругался, кивнул и принялся шарить под рясой.
– Смотри, не ложись больше! – настойчиво приказал он. – Спрячься под крышу. Куда-нибудь в тепло.
Шум толпы приблизился настолько, что я уже различал отдельные голоса, топот конских копыт и скрип деревянных колес. Человек в черной маске протянул руку.
Мне потребовалось время, чтобы разглядеть, что он мне дает. Серебряный талант, толще и увесистей того пенни, что я потерял. Такие деньги, что я себе просто и представить не мог…
– На, бери!
Он был воплощением тьмы: черный плащ с капюшоном, черная маска, черные перчатки. Энканис стоял передо мной, протягивая блестящий серебряный кружок, сверкающий в лунном свете. Это напомнило мне сцену из «Деоники», где Тарсус продает душу.
Я взял талант, но рука у меня так онемела, что я его не почувствовал. Мне пришлось опустить глаза, чтобы убедиться, что мои пальцы действительно сжимают монету. Мне померещилось, что по руке у меня разливается теплота, и я почувствовал себя сильнее. Я улыбнулся человеку в черной маске.
– На вот, и перчатки тоже возьми!
Он стянул с себя перчатки и прижал их к моей груди. Потом женщина в зеленой демонской маске утянула моего благодетеля прочь, прежде чем я успел его поблагодарить. Я проводил их взглядом. В своих черных одеяниях они походили на клочья отступающей тьмы на фоне темно-серых стен тарбеанских улиц, озаренных лунным светом.
Не прошло и минуты, как из-за угла показались факелы приближающейся процессии. Сотни голосов, поющих и кричащих, мужских и женских, накатывали на меня, точно волны. Я принялся пятиться, пока не уперся спиной в стену, потом стал пробираться вбок, пока не добрался до глубокого дверного проема.
Из этого удобного места я смотрел на проходящую мимо процессию. Толпа с криками и хохотом катилась мимо. Тейлу, высокий и горделивый, стоял на повозке, запряженной четырьмя белыми лошадьми. Серебряная маска сверкала в свете факелов. Его белые одежды были безупречно чисты и подбиты мехом на вороте и манжетах. Вокруг повозки шагали священники в серых рясах, звеня в колокольчики и распевая. Многие были в тяжелых железных цепях кающихся. Гул голосов и звон колокольцев, пение и лязг цепей сливались в некую музыку. Все глаза были устремлены на Тейлу. Никто и не заметил меня в тени дверного проема.
На то, чтобы они все прошли мимо, потребовалось минут десять. Только после этого я выбрался из дверного проема и осторожно потащился домой. Идти было тяжело, но мне придавала сил монета, которую я держал в руке. Через каждые десять шагов я проверял, на месте ли мой талант, чтобы убедиться, что онемевшая рука его не выронила. Я хотел было надеть перчатки, которые мне дали, но боялся, что монета выпадет и потеряется в снегу.
Не знаю, сколько времени у меня ушло на обратную дорогу. От ходьбы я слегка согрелся, хотя ноги по-прежнему были одеревеневшие и бесчувственные. Оглядываясь через плечо, я видел, что каждый второй мой след отмечен