Улицы Магдебурга. Шанжан Тряпье
произнес Мюллер.
Одну руку он положил на плечо патера, а другой подтолкнул адвоката Краузе, но ни тот ни другой не стронулись с места. Ангел нахмурился, крылья жестко встопорщились за спиной. Он принялся снимать сюртук.
– Мы ведь вполне верим герру ангелу? – с небольшим нажимом спросил Мюллер, сжимая плечи своих товарищей, по лицам которых было заметно, что они не верят никому, – И фройляйн Нойманн.
– Фрау ангел, – вдруг сказала Эльке.
– Фройляйн Нойманн, – повторил адвокат Краузе, – Пока брак не будет консуммирован8 надлежащим образом.
Эльке вскинула ладонь к лицу и залилась краской. Она только сейчас поняла с какой целью священник, адвокат и свидетель поднялись в спальню новобрачных. Ангел пожал плечами и развернулся к ним спиной, расстегивая жилет и рубашку. Молодые супруги переглянулись в зеркале. Неизвестно, что увидела Эльке в лице мужа, но она отвернулась и стала вынимать из волос шпильки. Когда ангел освободился от жилета и рубашки, приблизился к невесте сзади и медленно начал расстегивать ряд мелких пуговичек на спинке платья, Мюллеру удалось развернуть свидетелей к выходу и мягко, но настойчиво выставить их за дверь.
Они молча спустились по лестнице. В скромной чистой кухне на каменном столе было накрыто салфеткой сырное ассорти и несколько бутылок вина. Аптекарь звонко вытащил пробку и раздал свидетелям стаканы.
Наверху ритмично скрипела старая кровать. Краузе сидел пунцовый, патер Юрген заметно нервничал. Когда кровать стала стучать в стену, патер вскочил, а адвокат начал истерически смеяться. У Мюллера в руке задрожал стакан и все трое подумали об одном и том же, аптекарь озвучил общую мысль:
– Кто бы осмелился там присутствовать, – прошептал он.
По дому разнесся звучный органный стон, которому отозвалось все стекло в кухне, стены вздрогнули, и все затихло. Свидетели перевели дух. Дом, вопреки ожиданиям, не обрушился им на головы. Краузе одним глотком допил полстакана вина, патер с трудом расцепил сжатые руки.
На лестнице раздались шаги босых ног и ангел вошел в кухню со свадебной простыней в руках. Из одежды на нем были только короткие кожаные штаны, и ему в них явно было неудобно. На светлом плече виднелись ссадины от ногтей, сочащиеся перламутровым золотом. По белоснежному батисту, украшенному кружевными прошвами и вышивкой, расплывалось кровавое пятно, а рядом с ним радужно сияло золотое. Патер Юрген молча открыл рот, но не смог ничего сказать. Краузе поперхнулся и закашлялся. Ангел молча протянул им простыню, взять ее осмелился только Мюллер.
– И ты тоже..? – ошарашено пробормотал он.
Ангел помедлил, покосился на простыню в руках аптекаря и смущенно кивнул, свидетелей коснулось горячее дуновение. Он поставил колено на стул и сунул ладони за пояс, маскируя неловкость. Адвокат Краузе достал батистовый платок и стер с плеча ангела следы золотистой крови.
– Поздравляем!
Мюллер обнял его.
Подтвержден путем вступления в брачные отношения