Виктория. Василий Пряхин
посмотрел на нее голубыми глазами и сказал:
– Привет. Меня зовут Илья. А тебя как?
– Привет. Меня Виктория. Или просто Вика.
– Будем знакомы. Тебе не страшно?
– Очень. Я даже чуть не заплакала. А тебе?
– Мне нет, – соврал он, посмотрев в другую сторону. – Мальчики ничего не боятся.
– По тебе этого никак не скажешь. Твоя ладонь потная, а сам дрожишь. Это говорит о том, что ты боишься.
– Тише, тише, не кричи. Да мне тоже чуточку страшно.
– А зачем меня обманул?
– Сам не знаю.
– А ты из какого садика?
– Из пятого. Золотой ключик называется, – ответил Илья. – А ты?
– Я из тринадцатого. «Веселый зайчонок».
– Ты хочешь в школу?
– Конечно. Кто же не хочет в школу?
– Я, – гордо ответил он. – Лучше бы остался в детском саду.
– Ты какой-то странный. Все с кем я ходила в садик мечтали о том, чтобы учиться в школе. А ты вдруг не хочешь. И почему же, если не секрет?
– А вот и секрет, – сказал он и показал ей красный язык.
– Ну и ладно. Не очень-то и хотелось знать.
– Обманывай! Ты мечтаешь, чтобы я тебе рассказал.
– Я с тобой не хочу разговаривать, – сказала Вика и отвернулась от него.
– Я может быть, тоже! Какие мы обжинки! – Он ехидно усмехнулся и понюхал цветы.
Виктория хоть и была рассерженна на Илью, который всем видом показывал, что он ее не замечает, ей все равно хотелось знать правду. Секрет о том, что есть на белом свете человек, который не желает идти в школу по каким-то странным причинам. И эти причины она хотела узнать любой ценой, но она никак не могла завести разговор снова, поэтому на секунду сдавшись, Вика начала озираться по сторонам, ища в толпе Домового и его отца. Их не было.
Вика удивилась, что возле школьного крыльца выстроилась такая огромная линейка, кишащая школьниками всех возрастов, которые разговаривали и не замечали, как из входных дверей появился директор школы.
Это был солидный и респектабельный мужчина лет сорока пяти, маленького роста, с обширной плешью на голове и животом, выпирающимся из узких брюк. Его синяя рубашка от пота сменила цвет. Он держал в руках платок и чуть ли не ежесекундно вытирал потный лоб и пухлые красные щеки. Он подошел к микрофону, так что всем ученикам – в том числе Вики – было слышно, что ему тяжело дышать, что он запыхается. Отдышавшись с минуту, он посмотрел на всех своим зорким, оценивающим взглядом и начал свою долгую и нудную речь, которую повторял вот уже десять лет подряд, меняя лишь несколько слов и фраз. Его пламенная речь о том, что «учение – это свет, а не учение – тьма» нисколько не вдохновляла ребят постарше, отчего они тихо перешептывались и смеялись. Зато производила мощное, а главное, незабываемое впечатление на первоклассников, которые заворожено смотрели на директора с уважением и одновременно со страхом, пытаясь сделать серьезное выражение лица, чтобы